Золотая карта

Через три дня заточения Пустой все же решил сделать вылазку. Риск был немалый. Так ведь его жизнь и состояла из сплошных рисков, без них он не представлял своего существования. «В первую очередь надо связаться с Леной, если ее не перехватил Моисеев». Пустой знал, что майор – жук еще тот, профессионал, каких мало, но и про его принципы в отношении к ворам был наслышан.

«Связаться с Леной нужно попробовать самому, доверять кому-то не следует. Если даже ее взяли и раскололи, уходить в бега не стоит. Лучше отсидеть уж положенное и, вернувшись, спокойно транжирить “капусту”, не оглядываясь на каждый шорох за спиной».

В пять часов вечера, забрав сумку с деньгами, он отправился на заброшенную стройку, где надежно их спрятал. Лену встретить решил у подъезда ее дома, опасаясь засветиться у банка, и к шести вечера добрался до знакомого подъезда. Оперов, сидящих в стареньком желтом «жигуленке», он не заметил, хотя и почувствовал какую-то тревогу. Дальше все произошло мгновенно. Из тронувшегося с места «жигуленка» на ходу из двух дверей выскочили крепкие ребята и, не дав Пустому опомниться, повалили его на землю, защелкнув за спиной наручники.

– Итак, гражданин Пустовалов, – заговорил на допросе Моисеев, вызвав его под конвоем в кабинет следователя, – все карты раскрыты. Где деньги? А?! Пустой.

– Какие деньги, гражданин начальник? – сделал удивленное лицо Валерий.

– Значит, решил комедию ломать? Лена, к твоему сведению, у меня. И спрятана надежно. У тебя есть шанс. В попятную идти не советую. Свидетельских показаний Лены, уличающих твои действия в банке, хватит для того, чтобы упрятать тебя по максимуму. А ее я отмажу, в крайнем случае дадут условные.

– Я что-то никак в толк не возьму ваш разговор, Вячеслав Владимирович, – сменив тон, ответил Пустой.

– А веду я к тому, Валера, что деньги, спрятанные тобой, могут за время твоего долгого отсутствия сгнить. Или попасть случайно нашедшему в лапы. Поделись, Пустой.

– Чем? – удивленно взглянул тот на Моисеева.

– Тридцатью процентами от суммы, которую унес из банка, и я построю дело так, что останешься на свободе.

– А какие гарантии, что не надуешь?

– Гарантий, Валера, нет. Я отпущу тебя, сославшись на нехватку доказательств. А ты принесешь деньги, тридцать процентов, на условленное место.

– А если я смотаюсь?

– Объявим всесоюзный розыск, и будешь ты, как лиса, прятаться от каждого человека, видя в них оперов, до тех пор, пока не попадешься. Такая вот перспектива.

– Не многовато ли тридцать процентов?

– В аккурат, чтоб купить свободу.

Пустого выпустили на другой день после разговора с Моисеевым. Положиться на него он мог. Слов на ветер майор не бросал. Недаром среди воров ходил слушок, что он строг, но справедлив, и с ним они старались считаться, видя в нем настоящего мента. Убедившись, что слежки за ним нет, что майор ведет честную игру, он направился к стройке, откопал деньги, переложил оговоренную сумму в рюкзак и, выкурив сигарету, спрятал черную сумку обратно на то же место. На железнодорожном вокзале, пройдя в камеру хранения, подошел к десятой ячейке и, удостоверившись, что она пуста, бросил рюкзак вовнутрь, набрав осевший в мозгах шифр.

Мужчина в кожаном плаще и в сапогах, с виду грибник, наблюдавший за парнем, удалявшимся от камер хранения, медленно спустился по лестнице и, не заметив ничего подозрительного, побрел в ряды камерных секций. Здесь, набрав шифр в десятой камере, он открыл ее, проверил содержимое рюкзака, закинул его на спину, вышел на перрон и сел на отправляющуюся электричку. Вячеслав Владимирович Моисеев ехал на дачу. С рюкзака, находившегося рядом с ним, он не спускал теперь глаз, с трудом веря, что теперь эти деньги принадлежат ему.

«Все, покантуюсь еще месяца два для отвода глаз и уйду на законную пенсию. С этими бабками я старость себе обеспечил. Пустого я отмажу, как договорились. А вот Матюхе за хулиганские действия придется пару лет попыхтеть на “дядю”. Все же что-то надо показать. Завтра придется позвонить брату в район, пусть Елену отправляет домой. Скоро само собой все уляжется и дело о банке утихнет, как и остальные закинутые в архив нераскрытые преступления».

С тех пор утекло немало воды. Но Пустому, прошедшему за вскрытие сейфов еще не раз через тюрьмы и лагеря по пути к статусу законника, этот случай сильно запомнился. Моисеев, сдержав слово, испарился, сошел, как говорится, со сцены. О нем он больше не слышал. Лена, узнав правду о его чувствах, построенных на обмане, вышла замуж за городского интеллигентного парня и сейчас воспитывает двоих детей. Матюха освободился, отсидев два года, и вновь исправно трудится на выбранном пути, делая очередные ходки.

* * *

Олег с Фаном добрались до Усть-Неры без приключений и, сняв комнатушку у одной пожилой женщины, стали искать скупщиков золота. Молодой чеченец, на кого они вышли, стоял на лестничной площадке местной одноэтажной гостиницы.

– Здорово, браток, – поздоровался Олег, подымаясь к нему, на что тот кивнул головой в знак приветствия. – Рыжевье кое-какое имеется. Интереса не имеешь?