Совершенно верно, — сказал Родион. — По крайней мере, я так понял из того, что мне сообщила Мария. В вашем ближайшем окружении завелась крыса, Геннадий Ильич. И вам очень крупно повезло, что эти ребята проникли в вашу квартиру именно в тот момент, когда киллер в доме напротив взялся поджидать вас. Минус на минус дал плюс. Один убийца устранил других. Отсюда я делаю простой вывод: тем, кто подослал киллера, была нужна не столько ваша смерть, сколько общественный резонанс. Он перестрелял всех тех бугаев, очевидно, уже держа в голове заголовок в газетах «В доме бизнесмена и кандидата в губернаторы Мособласти найдено ПЯТЬ ТРУПОВ!!!» или «Резня в доме банкира». В крайнем случае подойдут и вариации, высосанные из фамилии: «Кто кроет бубновую масть?» или «Бубновый туз в рукаве киллера». Бубновый туз, понятно — это вы, Геннадий Ильич Бубнов.
— Подождите, — выговорил тот, — это что же, меня заказали сразу… с двух сторон?
— Выходит, что так.
— А почему вы считаете, что к делу причастны спецслужбы?
— Есть некоторые основания думать подобным образом. Впрочем, все это находится на гипотетическом уровне, в стадии разработки, — как то часто бывало, уклонился от объяснений Родион Потапович. — А теперь, Геннадий Ильич, скажите откровенно, что вы обо всем этом думаете?
— Да что тут думать!! На меня оказывают беспрецедентное давление! Это политическая провокация!
— Геннадий Ильич! Это в своих предвыборных заявлениях вы можете употреблять такую клишированную риторику. А у нас, как говорят в армии, тут вам не там.
— Полагаю, что к делу причастен Ищенко. Он сегодня заявил мне, что не стоит лезть во власть. Вот, Мария слышала, она может подтвердить.
— Да, могу, — сказала я. — Этот Фабиан Петрович Ищенко очень приятный человек.
— Ищенко? — нахмурился босс. — Эта фамилия мне известна. Колоритный тип.
— Отъявленный мерзавец! — с сердцем заявил Бубнов.
— Да, что-то в этом есть, — согласилась я. — Так вот, о Фабиане Петровиче. Он в очень ярких красках обрисовал ситуацию. Упрекнул Геннадия Ильича в ангажированности. Бывает. Но в целом, как мне кажется, Фабиан Петрович не имеет к покушению никакого отношения. Как к первому, так и ко второму.
Бубнов вскинул на меня глаза:
— Что-о? Вы полагаете, что… что Ищенко… что он — ни при чем? Так, что ли? Ну, знаете!!!
— Это по меньшей мере глупо с его стороны, — сказала я, — организовывать на вас покушение в тот самый вечер, в который он с вами встречался и вел разговор. Весьма напряженный разговор, если уж на то пошло. На кого первого подумают? На него. И кроме того, откуда Ищенко знал, что вы поедете домой? Вот предыдущую ночь, к примеру, вы ночевали у Розенталя. К тому же едва ли господин Ищенко знает ваш личный домашний код и имеет ключ от вашей квартиры.
— Где деньги лежат, — по-бендеровски поддакнул босс. — Хорошо рассуждаешь, Мария. Продолжай.
— Собственно, круг подозреваемых не ахти как велик, — сказала я. — Кому вы доверяете так, чтобы этот человек знал код в вашей квартире и имел ключ? Ведь ваша квартира была открыта родным ключом, я же открывала сама. А я бы заметила, если б что не так, у меня на это глаз наметанный.
— То есть вы хотите сказать… — пробормотал Бубнов. — То есть… вы хотите сказать… что… что… Кто-то из моих? — вырвалось у него.
— Так кто знает код? Кто имеет ключ? — жестко спросил Родион Потапович. — Отвечайте, Геннадий Ильич!
— Ну как же… Жена. И Розенталь.
— Ага, — сказал Родион Потапович, — Розенталь — это, я так понимаю, тот самый тип, которого сейчас поминали по телевизору недобрым словом. Который отказался комментировать ситуацию вокруг вас даже по телефону и бросил трубку.
— Да… он.
То есть и ваша супруга, Валерия Юрьевна, и ваш приближенный, вот этот Розенталь, знали, что вы едете домой? Знали?
— Да.
— Понятно, — мрачно сказал босс. — Да, в самом деле, вы попали в жестокий переплет, Геннадий Ильич. Против вас играют рискованную партию. Бьют одна за другой карты — шестерку, то есть Сережу Воронова, даму, то есть Светлану Андреевну. Но тузом хотели пожертвовать. Вами хотели пожертвовать, Геннадий Ильич, значит, такая крупная карта, как туз, может быть отдана ради другой, более крупной.
— Но что же… крупнее туза? — пробормотал Геннадий Ильич, а я взглянула вопросительно.
— Не крупнее, а значимее! — твердо выговорил босс. — Джокер! А кто держит в руках все нити вашей политической и финансовой карьеры, если уж быть откровенным… кто, Геннадий Ильич?
Toт смешался. Родион улыбнулся краем рта и, подтянув к себе ноутбук, зачитал: