Золотая пыль

Мой собеседник встал, вздохнув, как мне показалось, с облегчением.

– Пойдемте, найдем виконтессу, – сказал он. – Моя супруга рада будет познакомиться с вами. А завтра я сообщу вам свой ответ.

«Ага, – подумал я. – Выходит, решение за виконтессой!» И последовал за месье де Клериси к двери.

– Сейчас половина двенадцатого, – сообщил старик, взглянув на скромные серебряные часы. – Мы найдем мадам в ее будуаре.

Эта комната располагалась, как выяснилось, за гостиной, в которую мы вошли. Внизу простирался большой квадратный холл, тускло освещенный, потому как в старые неспокойные времена окна его были забраны плотными решетками, хотя некоторые лучи все-таки пробивались через железные прутья. На верхнюю лестничную площадку выходила галерея, обегающая весь четырехугольник холла, и именно галерея давала доступ ко всем жилым помещениям.

Виконт постучал в дверь комнаты супруги и вошел, не дожидаясь ответа. Я, намеренно замешкавшись, не слышал сказанного им на пороге и вошел лишь повинуясь приглашению моего спутника.

Немолодая дама стояла у окна, только что поднявшись с кушетки, усеянной мелочевкой из корзинки с рукоделием. Виконтесса явно была моложе супруга – стройная женщина лет пятидесяти или около того, с вьющимися седыми волосами, смуглой кожей и обликом уроженки Прованса. Из-под серебристой челки на меня устремились два самых умных глаза, которые мне доводилось видеть на человеческом лице. Я поклонился, неожиданно поймав себя на мысли, что нахожусь в присутствии личности, представляющей собой настоящий оазис в пустыне посредственности. И как ни странно, с этого момента моя совесть снова погрузилась в сон. Мадам де Клериси была женщиной вполне способной защитить тех и то, что ей дорого.

– Месье Говард желает занять вакансию, освободившуюся после ухода нашего друга Шарля Миста, – пояснил ее муж, глядя на меня и нервно сплетая белые пальцы. – Дела мы уже обсудили, и вполне возможно, придем к обоюдному согласию. Естественно, месье Говард пожелал представиться вам.

Мадам поклонилась, ее темные глаза почти мечтательно остановились на моем лице. Она ждала, когда заговорю я, тогда как девять женщин из десяти первыми нарушили бы молчание.

– Я объяснил месье виконту, – поспешил сказать я, – что не обладаю ни одним из качеств, необходимых для этой должности, и что мои родственницы – тети, если точнее, смотрят на меня как на mauvais sujet[38].

Дама улыбнулась и опустила взор на кружево, которое держала в руках. Мне припомнилось, что прошлым утром на шее у Мадемуазель де Клериси красовалось подобное тончайшее изделие. В последующие дни вид постепенно растущего кружевного покрова сделался мне привычен. Мадам не делала без рукоделия ни шагу и неустанно трудилась, следуя образцу, усвоенному в монастыре с поросших соснами склонов Вара.

– Месье Говард – человек с положением в своем краю, что на восточном побережье Англии, – продолжил старик. – У него, впрочем, выявились некие разногласия э-э… Разногласия с отцом.

На краткий миг ее глаза впились в мои.

– По причине брака по расчету, – добавил я, приоткрыв под воздействием собственного порыва или проницательного взгляда мадам, правду.

Тут я сообразил, что это признание вступает в противоречие с версией о денежных разногласиях, которую я поведал супругу мадам десятью минутами ранее. Я глянул на виконта, стараясь определить, заметил ли тот расхождение, но тут же успокоился – виконт был целиком погружен в восхищенное и даже слегка умильное любование собственной женой. Не составляло труда уловить расклад в семейной иерархии этого дома, и я испытал облегчение, поняв, что столь нежный цветок, как Мадемуазель де Клериси, имеет такого бдительного опекуна в лице своей матери. Зло способно приобретать разные обличья. Беспечные и недалекие матери являются, по сути своей, преступницами. Но Мадемуазель де Клериси располагала родительницей, способной не только распознать опасность, но дать ей отпор.

– Брак по расчету, – повторила мадам, впервые заговорив. – Очень легко допустить ошибку в таких вещах, не правда ли?

– Легко как для одной стороны, так и для другой, мадам, – ответил я. – А мои интересы затрагиваются гораздо глубже, нежели интересы отца.

Она посмотрела на меня, кивнула слегка и мудро улыбнулась. Никто не знает, откуда иные женщины черпают знания о мире.

– Месье знает Париж? – поинтересовалась хозяйка дома.

– Как англичанин, мадам.

– Тогда он вам известен только с худшей стороны, – последовал комментарий.