Золото гетмана

– Не думаю. Повторяю, Федя, – ему нужны МЫ. И точка. Все, кончаем базар-вокзал, я так решил, как начальник экспедиции. И без возражений! Пристегнись.

– Зачем?

– Чтобы не оказаться в кювете с проломленной башкой.

– Ты думаешь?..

– Ага. Чем черт не шутит, пока бог спит. Если за нас взялись всерьез, то подстроить аварию для нашего «доброжелателя» – раз плюнуть.

– Зачем я с тобой связался?! – обречено спросил Федюня и затих, с тоской глядя на пробегающие по правую сторону от машины пейзажи.

«Затем, Федюня, что ты исполняешь роль наживки, – подумал Глеб. – Только я не глупый карась и заглотнул ее лишь потому, что мне и самому интересно стало, чем кончится эта история».

О том, что она может закончиться плохо, возможно, трагически, Тихомиров-младший старался не думать.

Мотор заглох в двадцати километрах от города. Как Глеб ни бился, но железное сердце его выносливого четырехколесного коня, который никогда не подводил своего хозяина, не хотело стучать, хоть тресни.

– Ну и чё? – затосковал Федюня. – Будем пилить до Киева на буксире? Или вернемся?

– Нет, попробуем завестись с буксира…

Водитель остановленного грузовика оказался свойским парнем; он без лишних разговоров протащил их километра три, но все было тщетно – мотор молчал. Федюня матерился как сапожник, а Глеб молча размышлял.

– Есть предложение. Мы сейчас стоим на подъеме, – немного подумав, сказал он, – поэтому давай развернем машину и покатимся в сторону Чернигова.

– Считаешь, в низинке веселей куковать, чем на возвышенности? – скептически усмехнулся напарник.

– Вроде того. Толкай!..

Это было сродни чуду. Прокатившись вниз метров двести, мотор заработал как часы. Огорошенный Федюня лишь глупо хлопал ресницами.

– Ну, понял? – спросил Глеб.

– Что?

– Нас не выпустят из Чернигова, пока мы не слазаем в это проклятое подземелье.

– Уедем… поездом! – запальчиво воскликнул Федюня, который вдруг испугался неизвестно чего. – Н-ни за к-какие шиши!.. Не полезу! Золото – это зло. – Его тело сотрясала крупная дрожь.

– Вот и я об этом. Наконец до тебя дошло. Только и с поезда нас снимут. Я в этом уверен. Уж не знаю, что тут за силы задействованы, но они явно превосходят наше воображение. Так что, как говорят братья-украинцы, «не тратьте кум силы, спускайтесь на дно». Иного выхода я не вижу.

Федюня молчал. Какое-то безразличие охватило Соколкова, и он прикрыл глаза. Темнота казалась ему тихим и спокойным убежищем, где можно было спрятаться от чего-то страшного, неотвратимого, надвигающегося на Федюню как тот танк, под который его заставляли ложиться на войсковых учениях. Под гусеницами танка хлипкий окопчик осыпался сухими комьями земли, и скукожившийся в нем Соколков мысленно прощался с жизнью.

– Завтра! – решительно сказал Глеб, когда они вернулись в гостиницу. – Сегодня уже поздно. Начнем с утра.

Конечно, лезть в подземелье можно было в любое время суток. Но у Глеба было кое-что другое на уме…

Вечером опять дежурила Анна Никитична. Дождавшись, пока постояльцы гостиницы улягутся спать, Глеб спустился на первый этаж (Федюню он решил с собой не брать), зашел в ее комнатку и начал деловито разворачивать пакет, в котором находилась бутылка хорошего импортного вермута, коробка конфет и апельсины.

Анна Никитична лукаво улыбнулась, полезла в шкафчик и достала оттуда начатую бутылку коньяка.

– Я думаю, что вино предназначено мне, – сказала она.

– Вы угадали, – улыбнулся в ответ Глеб. – Если честно, вермут я не очень…

– Тогда я буду угощаться вермутом – у меня, кстати, и лед есть в морозилке, а вы – коньяком.

Глеб пил коньяк мелкими глотками, молол языком и ненавязчиво наблюдал за Анной Никитичной. Она явно понимала, что постоялец пришел к ней не просто побеседовать, чтобы скоротать время, – между ними была чересчур уж большая разница в возрасте. Мало того, как показалось Глебу, Анна Никитична догадывается, что привело его к ней.

И он не стал затягивать паузу. Когда Анна Никитична сварила кофе и они пропустили по второй рюмке, Глеб сказал, как отрубил:

– Думаю, у вас есть какая-то защита от той нечисти, которая бродит по гостинице.

– Все-таки вы поверили в существование призрака…

– Я в него верил и раньше. Но у моего напарника не столь крепкая нервная система, как у меня, поэтому нужно было его успокоить. К сожалению, это мне не удалось. Так как насчет защиты? Только не говорите мне, что не понимаете, о чем идет речь!

– Понимаю, понимаю… – Анна Никитична посерьезнела. – А как вы догадались?

– Я вообще человек догадливый.

– Это не ответ.

– Хорошо, скажу честно. Я чую это. Уж не знаю, каким образом. И потом, даже ваша работа в археологическом управлении вряд ли помогла бы вам при встрече с тем странным мистическим явлением, которое нам довелось наблюдать. Это, знаете ли, сильно действует на нервную систему. А на женскую – тем более.

– Все верно. И сейчас боюсь. Но в меру, я бы так сказала. Он избегает меня. Я же со своей стороны стараюсь по ночам не ходить по коридорам без нужды. А защита у меня простая. Вот…