Золото Трои

Анализ керамики позволяет ориентировочно установить дату падения Трои VI. Следом за этим событием почти полностью прекратился ее импорт: только один черепок микенской керамики XIII в. до н. э. можно надежно приписать городу VIIa (площадка была так перекопана, что, как подозревал Блеген, остальные образцы могли быть выворочены из слоя Трои VI). Если отнести падение города к 1275–1260 гг. до н. э., то это хорошо совпадет с хронологией хеттских писем. Это годы царствования Хаттусили III, при котором отношения хеттов с царством Аххиява были особенно враждебны. В это же время, как мы видим из табличек с линейным письмом Б, сохранившихся в Пилосе (около 1220 г. до н. э.), греки совершали разбойничьи набеги на северо-восток Эгейского мира, будь то остров Лемнос (атакованный, согласно Гомеру, армией Агамемнона) или материк в Асвии, область к югу от Троады, куда Гомер отправил воевать Ахилла. Если отнести падение Трои на указанные выше годы, то оно приходится на годы жизни Алаксанда из Вилусы, которого есть основания считать Александром из (В)илиона. В любом случае, мы можем отметить вероятность того, что во времена Хаттусили у греков (Аххиява) и хеттов было столкновение по «вопросу Вилусы». Это все примечательные совпадения, позволяющие предположить, что память, хотя и смутная, об этих событиях лежит в основе сохраненного Гомером предания. Как мы уже видели, греческий эпос очень специфичен там, где дело касается Трои. Предание, очевидно, обрело форму к VIII в. до н. э., включив в себя элементы, восходящие к бронзовому веку. Если мы добавим к перечисленному возможность того, что великий город Троя VI был разграблен и намеренно опустошен, то придем к подтверждению главных моментов предания, а именно: что Троя действительно стояла на Гиссарлыке, что она была городом Гомера и что, как и говорил Гомер, греки бронзового века атаковали и разграбили ее. Очень заманчиво отнести это событие к 1260 г. до н. э., времени кризиса на западе государства Хаттусили.

ПОСЕЩЕНИЕ ТРОИ ГЕРОИЧЕСКОГО ВЕКА

Итак, мы можем почувствовать некоторую долю уверенности, определяя, на какую Трою ссылается Гомер. Троя, прославленная в эпической поэзии, возможно, еще до окончания микенской эры, — это Троя VI последней, великой фазы своей жизни, приблизительно с 1375 г. по 1275–1260 гг. до н. э. Как мы видели в главе о Гомере, хотя некоторые эпитеты, прилагаемые к городу, просто шаблонные определения, многие из них настолько специфичны, что должны относиться к поселению на Гиссарлыке. Эти эпитеты заметно подкрепляют предположение, что гомеровской Троей должна быть поздняя Троя VI, так как сейчас, когда мы знаем, что падение Трои VIIa произошло слишком поздно для Троянской войны, такой вывод становится еще логичнее. Последние фазы Трои VI, с кульминацией в Трое Vlh, были временем архитектурного, экономического и торгового расцвета города, а микенские контакты с ним были наиболее интенсивными.

Что увидел бы путешественник бронзового века, направляясь в Трою в середине XIII в. до н. э.? Соберем воедино свидетельства, обнаруженные Шлиманом (хотя и невольно), Дёрпфельдом и Блегеном, добавим к ним подробности о Трое VI, уничтоженные Шлиманом, но восстановимые по его журналам. Мы совершим путешествие, подобное совершенному по Микенам в период расцвета, но на этот раз мы приблизимся к городу издалека, по одному из торговых маршрутов, который напомнит нам, что, по данным археологов, Троя-Гиссарлык была важным пунктом, независимо от ее роли в греческой легенде, и что ее жизнь зависела от контактов города с внешним миром — с Анатолиев с Эгейским миром и дальними странами.

Наше воображаемое путешествие начинается на греческом торговом корабле, доставляющем груз медных слитков с Кипра. Может быть, здесь и необработанная слоновая кость, купленная в Энкоми, и несколько корзин кипрской керамики, столь любимой троянцами, с характерной росписью «лесенкой» или заштрихованными ромбами. В горшках опиум, тмин и кориандр. Корабль идет вдоль берега, прижимаясь к нему, «как ребенок к колену матери», как сказал об этом Александер Кинглейк: от острова к острову, от мыса к мысу, заходя в крохотные порты на немногих населенных участках, где с трудом сводят концы с концами люди бронзового века. Именно такую торговлю наблюдали много позже англосакс Зевульф, испанец Клавихо, Эдвард Кларк. Они останавливались в таких же безопасных гаванях, торговали такими же товарами и готовили на камбузе такую же еду. На нашем судне это рыбные кебабы на вертеле, поджаренные над огнем, разведенном в камнях, которые служили судну балластом. Эти подробности могут подтвердить археологи.