Золотой капкан

– …Ладно, Красильников, допустим и впрямь золото принадлежало Пикулину. – Володин устало откинулся на спинку стула. – По твоим заверениям, ты о нем даже не подозревали, так? Так… Тогда подпиши вот здесь… и здесь. Вопрос и ответ. А теперь ознакомься с заключением экспертов. Прошу…

Батон, деревенея лицом, читал данные лаборатории дактилоскопии. Володин вяло подмигнул Савину, который в ответ понимающе улыбнулся: это был последний шанс расколоть хитроумного Батона.

– Вопросы есть? – спросил Володин. И пододвинул к Батону начатую пачку "Мальборо".

– Кури… И постарайся объяснить, каким образом отпечатки твоих пальчиков очутились на крышке коробки. Правда, слабоватые, – небось фланелечкой тер, а?.. Нам пришлось с ними повозиться, но, как видишь, не впустую. Так я слушаю.

– …Это самое… Кгм! Кх, кх… – прокашлялся Батон, собираясь с мыслями.

– Ну, в общем, показывал он мне… эту коробку.

– И содержимое?

– Само собой…

– С какой это поры Карамба стал таким доверчивым? Показал, дал пощупать – и в тайник заложил. До лучших времен? И почему именно в твоей квартире?

– Купить предлагал… Я отказался – с «рыжевьем» дела иметь не желаю.

– А если точнее? Красильников, это на тебя не похоже – упустить такой «навар»…

– Да оно… конечно… Ну, хотел я… купить. Сознаюсь. Только бабок таких у меня не было. Я ж не олигарх и на «мерсах» не катаюсь… Батон поднял голову и вдруг выпалил:

– Гражданин капитан! Как чистосердечное запишите?

– Придется, – благодушно ответил Володин. – Только давай, Красильников, договоримся: если в твоем «чистосердечном» мы обнаружим фальшь, то подобную формулировку сразу же предадим забвению. Бесповоротно.

– Честное слово! Батон сложил лодочкой ладони на груди.

– Да чтобы я… Да ни в жизнь не обману! Как на духу.

– Посмотрим. Рассказывай.

– Приходит, значит, ко мне Карам… извините, Пикулин…

– Когда?

– Примерно недели три назад – точно не помню, какого числа. Говорит, дело стоящее есть. Ну, это к тому, чтобы я барахлишко… того… толкнул. Тут я виноват! Уговорил он меня. Соблазнил, змей подколодный. Выпивши я был… Батон сокрушенно вздохнул, припоминая, и поправился:

– То есть, с похмела. Голова вообще ничего не соображала.

– Наверное, Пикулин пришел с «лекарством», – подсказал, улыбаясь, Володин.

– Ну… Договорились мы. Принес он, значит, два чемодана – в воскресенье, утром. А там два свитера английских, новых, кожан заграничный, клевый, дубленка – поношенная, но продать можно, две чернобурки… И по мелочам кое-что. В основном недорогой антиквариат. В общем, улов так себе. Я, конечно, был недоволен. Риску много, а навар… тьху! Батон достал носовой платок, высморкался и продолжил:

– А Карамба… Ох, извините, гражданин начальник, язык сам мелет черт те что.

– Это мелочи, – благожелательно сказал Володин. – Говори, как привык. Батон приободрился.

– В общем, сказал я Карамбе, что все это барахлишко он мог бы снести какому-нибудь ханурику, начинающему барыге. А он развеселился, паразит, скачет козликом, говорит: ставь пузырь, обрадую тебя. Коробку мне эту под нос тычет. Бери, говорит, по сходной цене отдам. Удача, говорит, жмотов не любит. Позарился я на золотишко – эх, думаю, лафа привалила! А где деньги взять? Значит, нужно искать надежного клиента. Лучше этих… из Кавказа. У них бабок не меряно. Оговорил я свой процент от продажи, а «рыжевье» до поры до времени мы решили припрятать. Куда спешить? Золото – не бумажки, оно всегда в цене. Вот и все, гражданин капитан. Вину свою признаю.

– Понятно. А вот адрес дома, где Пикулин разжился золотишком, он тебе не сообщил? Не спеши с ответом, Красильников, хорошо подумай, это в твоих интересах. Моя мысль, думаю, тебе понятна.

– Еще бы, – хмуро кивнул Батон. – Факт нужен… Адрес я не знаю, а вот где находится дом, покажу. Обрисовал он мне как-то, а я и запомнил. Да и места мне те знакомы…

Дом по улице Лосиноостровской разыскали довольно быстро. О том, что здесь случилась кража, не знали ни соседи, ни участковый – хозяин не обмолвился ни единым словом.

Долго стучали в высокую, ажурной ковки калитку. Наконец где-то в глубине двора послышались шаркающие шаги, калитка со скрипом отворилась, и седенький благообразный старичок с удивлением воззрился на сотрудников угрозыска.

Глава 13

Старый, отощавший за зиму медведь бредет вдоль берега широкого и бурного ручья. Свалявшаяся темно-коричневая шерсть зверя пестрит рыжеватыми проплешинами, одно ухо изодрано в клочья, на левой передней лапе ясно просматривается давний шрам от пулевого ранения – медведь хромает. Изредка он останавливается и, уставившись на быстрые прозрачные струйки, надолго замирает, наблюдая за резвящейся стайкой хариусов, преодолевающих очередной перекат. В глубоко посаженных глазах зверя вспыхивают голодные искры, морда беззвучно щерится в хищном оскале длинными клыками.