Золотой характер

Главбух задумался.

— По статье технической пропаганды, пожалуй, можно, — нерешительно сказал он, — только при условии, что вы, Василий Васильевич, напишете мне специальное распоряжение о выдаче, и сумма должна быть самая минимальная.

— В этом положись на метя, — повеселел директор. — Лишней копейки не позволю истратить. Опыт в этом деле у меня есть: когда старшую дочь замуж выдавал, все расходы по свадебному столу высчитывал и подсчитывал.

Когда Рябикин ушел, Кубышкин всплеснул своими пухлыми ладошками.

— Даже не верится, что мы нашего Плюшкина обломали!

Придя домой, Гарусов, наскоро перекусив, уселся за подсчеты.

«Все должно быть прилично, вкусно, но без этакого гастрономического гусарства, — рассуждал он, — например, утка с яблоками. А может, поросеночка с гречневой кашей? Нет, слишком отдает старым режимом, вроде чествования по случаю тезоименитства купца Обалдулина в ресторане «Медведь». Котлеты с макаронами будут как-то созвучнее эпохе. Ну и борщ, конечно, и черный кофе по-турецки. А из питий — дюжину пива на стол, не больше».

Огонек в директорской квартире светился далеко за полночь.

…Высокий гость прибыл на дрезине во второй половине дня. Встреченный на платформе узкоколейки руководящими работниками комбината, он проследовали самый обширный по объему бондарный цех, где собрались люди, и, встреченный бурными аплодисментами, поздравил коллектив. Директор Гарусов удовлетворению улыбался. К нему, как к полководцу во время сражения, то и дело подлетали курьеры, рапортуя о положении дел в столовой.

— Все готово, — свистящим шепотом докладывал на ухо директору начальник АХО Кубышкин, — и винегрет и отбивные. Вот только заяц немножко не упрел.

— Какой заяц? — изумился Гарусов. — Откуда?

— В лесу поймал, — хихикнул Кубышкин и сгинул с глаз, как призрак после пенья третьих петухов.

И сгинул, надо сказать, вовремя. Гость кончил свое выступление, уступив место перед микрофоном Гарусову. Тот от имени собравшихся поблагодарил руководство треста за высокую оценку деятельности комбината. Когда народ разошелся по цехам, он обратился к Стрепетову:

— Большая просьба от коллектива отведать хлеба-соли. В столовой все готово. Даже зайца наш начальник АХО где-то раздобыл.

Стрепетов, тучный блондин с меланхоличным лицом гастритчика, испуганно отшатнулся.

— Нет, нет… Благодарю за приглашение, но я очень тороплюсь. В восемнадцать у меня совещание. Кроме того (он кисло усмехнулся), зайцы и вообще жареное мясо для меня яд.

Гость распрощался, сел в свою дрезину и укатил восвояси.

— Что же я теперь с обедом-то делать буду? — рвал на себе волосы Кубышкин. — Одного винегрету два ведра сделано. Куда мы его теперь, на помойку?

— Зачем на помойку? — неуверенно сказал директор. — Пригласите… э… командный состав, представителей общественности… пускай покушают.

Кубышкин просиял.

— Вот это — другой разговор. Как говорится, чем в таз, лучше в нас, — и помчался со всех ног в столовую.

Полчаса спустя столовая гудела. Обедающие поочередно исчезали в соседней комнатушке и, появившись, с новой силой набрасывались на еду. Тамадой пира был единогласно избран начальник АХО. Чепчиков, правда, в воздух никто не бросал, но в левом углу уже пытались затянуть:

М-мы с тобой два бе-е-регаУ одной реки…

На следующее утро помятый, с мешочками под глазами Кубышкин стоял перед главным бухгалтером Рябикиным и заискивающе говорил:

— Вчера, Иван Прокофьич, было очень и очень мило. Можно сказать, праздник для коллектива. Жаль, что вас не было, нигде не могли найти. Я с ног сбился вас искамши. Вот, пожалуйте, счетцы за отбивные… виноват, за чтенье лекций в рабочих общежитиях. Вот расписка на зайца — этот у нас по частному сектору проходил. Но вы не извольте беспокоиться, — Кубышкин заговорщически подмигнул главбуху, — я его как покупку редких справочников оформил. А вот накладная на пиво, то есть на приобретение различной популярно-технической литературы.

Главбух слушал с каменным лицом. Когда начальник АХО кончил, Рябикин заложил руки за спину.

— Никаких счетцев и накладных я у вас не приму, — сказал он с жутким спокойствием, — потому что встреча с товарищем Стрепетовым не состоялась.

— К-как не состоялась? — заикаясь, пролепетал Кубышкин. — Отбивных даже не хватило на всех. Я уж о зайце и не говорю.

— Что вы меня все вашим зайцем тычете? — вспылил Рябикин. — Повторяю вам: ни одной копейки я за вчерашний обед не заплачу, поскольку заместитель начальника треста на нем не присутствовал.

— Но ведь обед-то съеден! — доказывал чуть не плача Кубышкин.

— И на здоровье. Только я со всех вас все до копейки удержу из зарплаты.

— Кошмар! — простонал нач. АХО, побледневший как полотно и, быстрой молнии подобный, полетел к директору.

— Василий Василич, катастрофа! Рябикин не желает принимать к оплате счета, поскольку гостя на обеде не было. Прикажите ему немедленно прекратить издеваться над живым человеком.

Гарусов развел руками.