Золотой характер

Студгородок, корпус 7, комн. 121».

Ответ администрации.

«Гражданин Михаил Кутузов! Настоящая книга жалоб и предложений не является трибуной для пререканий и споров. Если вам захотелось сделать замечание капитан-лейтенанту Гвоздику В., вы могли бы это сделать устно. Просим использовать настоящую книгу жалоб и предложений по прямому ее назначению.

Директор универмага Глухов».

Заявление двадцать шестое.

«В Управление городской торговли.

Начальнику торгового отдела.

В течение последних трех месяцев я неоднократно обращался к директору универмага с просьбой объявить благодарность продавцу секции № 44 тов. Чечевицыной А. А. за честное и вежливое обслуживание покупателей. Кроме меня, об этом же писал некий гр-н Гвоздик. Однако директор универмага остался равнодушен к этим заявлениям. Такое отношение к пожеланиям трудящихся нетерпимо в советской торговле. Прошу объявить тов. Чечевицыной благодарность с занесением в личное дело.

Мих. Кутузов.

Студгородок, корпус 7, комн. 121».

Ответ администрации.

«Уважаемый товарищ! Ваше пожелание учтено Горторготделом. Продавцу универмага тов. Гвоздик А. А. (Чечевицыной) объявлена благодарность за вежливое и культурное обслуживание покупателей.

Начальник Торгового отдела Петров».

Заявление тридцатое.

«Продавец Гвоздик А. А. груба и высокомерна. Прошу обратить внимание.

Мих. Кутузов».

Н. Баженов

ИРОНИЯ СУДЬБЫ

Начальник АХО был вызван к директору деревообделочного комбината Гарусову к концу рабочего дня.

— Встречайте, товарищ Кубышкин, гостя, — объявил ему директор. — К нам едет замуправляющего трестом Стрепетов. Букеты белых роз и ансамбль балалаечников, разумеется, заказывать не обязательно, но как-то отметить его приезд надо. Человек едет, чтобы, так сказать, лично поздравить коллектив с выполнением квартального плана. Что можно придумать?

Начальник АХО мгновенье озадаченно моргал белесыми ресничками, потом просветлел лицом.

— Так ведь известное дело, Василь Василич, — бодро воскликнул он, — накормим гостя хорошим обедом, и вся недолга! Высоких особ завсегда обедами потчуют. Вот только, — Кубышкин нахмурился, — жмот-то наш согласится ли? Он скорее удавится, чем даст хоть копейку та общее дело.

— А давайте пригласим его и посоветуемся, — предложил директор.

Спустя несколько минут в кабинет вошел худой блондин с подвижным нервным лицом. Это был главный бухгалтер комбината Рябикин. Поздоровавшись, он выжидательно взглянул на директора.

— Хочу с вами посоветоваться, Иван Прокофьевич, насчет одного дельца, — обратился к нему директор.

— К вашим услугам, — слегка поклонился главбух и, покосившись на Кубышкина, прибавил. — Только имейте в виду, что статья по административно-хозяйственным вопросам давно…

— Успокойтесь, — Гарусов улыбнулся, — Кубышкин ничего не просит. Наоборот, я прошу. К нам товарищ Стрепетов завтра приезжает. Вот мы с Кубышкиным и надумали организовать встречу представителя треста с нашим командным составом за… гм… тарелкой супа. Поднимем мы это дело?

Главбух сдвинул брови и медленно покачал головой.

— Нет, Василий Васильевич, не поднимем, — ответил он жестко, — никак нельзя. В смете нет статьи, предусматривающей кормление супом ответственных сотрудников треста.

— Жаль, жаль… — на лице директора отразилось искреннее огорчение. — Ну раз нельзя — значит, нельзя. А может, все-таки можно? За счет других, каких-нибудь статей?

Рябикин снова отрицательно замотал головой. На помощь директору ринулся нач. АХО.

— Иван Прокофьевич, голубчик, — умоляюще заговорил он, — я в бухгалтерии, конечно, профан. Но я бы на твоем месте организовал чествование товарища за счет мм… хотя бы техпропа. У нас эта статья из года в год не используется. А мы все оформим так, что комар носу не подточит.