Золотой характер

Скорняков-Ухватов тщательно обшарил все закромки портфеля, вывернул все карманы, но нигде не оказалось ни крошки. Запах некогда лежавшей в портфеле селедки лишь еще пуще расщекотал железы и вызвал полынно-горькую слюну.

«Что же делать? Как быть? — терзал себя вконец проголодавшийся ученый муж. — Хотя бы изловить, какую птицу, найти съедобную траву!» И вдруг он увидел прямо над головой толстые кукурузные початки, аккуратно завернутые в желтоватые листья. С жадностью набросился на них. Обгладывал початок за початком, ел с волокнами и без волоков, со стержнем и без стержня.

Наевшись досыта, Скорняков-Ухватов снова двинулся на поиски запропавшей дороги. Теперь он чувствовал себя гораздо бодрее. Острые рези в животе прекратились. Мучила лишь жажда. Во рту все пересохло. Губы потрескались, голос осип. Ему то и дело мерещилась речка, морской залив. Он встряхивал головой, но перед глазами были по-прежнему синее небо да буйная зелень предательской кукурузы.

Вторые сутки безуспешных поисков выхода из зарослей кукурузы окончательно подкосили силы Скорнякова-Ухватова. Идти он уже совсем не мог, а лишь помаленьку полз на четвереньках. О защите диссертации уже не мечтал. Теперь единственной целью его жизни было неодолимое желание спастись, выбраться из кукурузных дебрей. Но как выбраться? Что предпринять? Идти дальше невозможно. Болят руки и ноги. Наломать кукурузных стеблей и сложить копну, чтоб с нее сориентироваться, нет сил. Неужели вот так и придется погибнуть в зарослях кукурузы? Придут через месяц комбайны, скосят растения, и обнаружат люди в сухих будыльях скелет научного сотрудника Скорнякова-Ухватова. О, какой ужас! Какой позор! Но что же делать? Как быть? Остается единственное средство: разжечь костер и тем самым дать знать о себе. Но из чего разжечь? Вокруг нет ни единого сухого стебля, ни листка. А что, если?.. От неожиданно возникшей страшной мысли Скорнякова-Ухватова бросило в пот. Волосы стали дыбом, и он даже почувствовал, как шляпа поднимается на голове. «Это ужасно! Это непостижимо! — со страхом подумал он, но тут же сам себя успокоил: — Что делать, браток. Жизнь есть жизнь. Она дороже твоего трактата. Была бы голова на плечах, а диссертации будут. Ведь есть же в конце концов места, где не растет эта бесовская кукуруза».

Скорняков-Ухватов дрожащими руками извлек из портфеля пухлую трехкилограммовую рукопись, нащупал в кармане спички, закрыл глаза и печально прошептал:

— Прощай, несчастный плод моего труда! Прощай, неспетая лебединая песня!

Сухо чиркнула спичка, хрустнул скомканный лист, и научный трактат о невозможности произрастания кукурузы на целинной земле запылал огромным костром.

…Через час заблудившегося кукурузовода Скорнякова-Ухватова обнаружила поисковая партия школьников совхоза. Научный сотрудник стоял на пепелище измученный, обросший бородой и тихо, по-детски плакал.

Рисунок Ю. Черепанова

— В вопросах сельского хозяйства у меня котелок варит!

А. Вампилов

УСПЕХ

На этот раз мне предстояло сыграть негодяя. По ходу действия я должен был отказаться от матери, спекулировать шикарным бельем, клеветать, двурушничать, вскрыть два сейфа и обмануть нескольких девушек. В конце пьесы за мной приходили сразу три милиционера. Мой герой был такой мерзавец, что я сам сомневался в его правдоподобии. Но меня марьяжили на эпизодических ролях, а тут наконец дали солидную роль. Режиссер долго ко мне присматривался и вдруг сказал: «Из вас, по-моему, выйдет незаурядный подлец». И вот — роль моя!

Кому не нужен успех? Артистам он нужен в особенности. Без него артист чахнет, становится завистником и интриганом. Мне же — молодому, начинающему — успех нужен как воздух.

За два дня до премьеры я ходил по комнате и твердил свою роль. В двенадцатом часу пришла Машенька, наш декоратор. Она слушала меня за дверью и вбежала в мою комнату, смеясь и аплодируя.

— Браво! Браво! Ты бесподобен! Ты страшен! Браво… Только, знаешь, слишком уж… Твой герой — такое чудовище, что как-то… Бывают ли такие в жизни? Вечно тебе дают черт знает что! То проезжий, то прохожий, то хулиган, то пижон, а теперь — что-то умопомрачительное… Но хватит. Собирайся, тебе надо проветриться.

Глядя на Машеньку, на ее поблескивающие глаза, веселые лучистые волосы, слушая ее щебетание, я забываю все заботы и думаю только о том, как я счастлив. Машенька — моя невеста.

— И вот что! Приехала мама. Не отвиливай. Ты должен с ней познакомиться. Она хочет тебя видеть. Так что, живо!

Я не сопротивлялся. Был отличный день, и мне самому хотелось прогуляться по городу. Я надел галстук, прихватил пальто, шляпу, и мы выбежали на улицу. Ночью падал снег, но к обеду он почернел и подтаял. Было тепло, и, хотя был ноябрь, все очень походило на весну. Я бережно держал Машенькин локоть, и не все ли равно — осень ли это была, весна ли — я был счастлив. Хотелось выкинуть что-нибудь легкомысленное и веселое.