Золотой характер

— Конечно, я! А кто же?

— Можно вас потрогать?

— Пожалуйста.

Фикусов осторожно, словно боясь обжечься, потрогал Петухова за плечо, ткнул его пальцем в грудь, потом вдруг заключил в объятия:

— Вы! Персонально! Живой! Какая неожиданная радость! Какое роковое недоразумение!

Петухов нетерпеливо высвободился из объятий своего заместителя и потребовал объяснений. Но Фикусов от радости и потрясения еще не мог прийти в себя. Он протянул своему начальнику лежавшую на столе бумагу, а сам, пока Семен Данилович читал, только всплескивал руками.

Бумага, которую читал Петухов, была милицейским протоколом, официально удостоверявшим факт трагической гибели гр-на Петухова Семена Даниловича, холостого, служащего, 1906 года рождения. Согласно протоколу упомянутый гражданин в четверг 16 числа сего месяца, в 20 часов 07 минут, поспешно выходя из помещения вокзала, был сшиблен грузовой машиной № «СЮ-32-47». Потерпевший был доставлен в ближайшую больницу, где и скончался, не приходя в сознание. Найденный при нем бумажник с деньгами и документами дал возможность немедленно установить его личность, что вследствие травм сделать иным способом было бы невозможно.

Семен Данилович тут же вспомнил подозрительного субъекта, который терся рядом с ним во время посадки в вагон, сопоставил это с пропажей бумажника — и картина его мнимой смерти стала ему совершенно ясна. По возможности кратко он изложил ее Фикусову. Когда впечатлительный заместитель наконец понял, что погиб не сам Петухов, а злоумышленник с бумажником, похищенным у Петухова, он со слезами на глазах расцеловал своего воскресшего начальника.

— А мы-то! — говорил он. — Мы-то уже приготовились вам, так сказать, последние почести отдавать! Вот закупили все, как полагается, — и он смущенно указал на необычную обстановку кабинета.

— Портрет неплохо оформили, — авторитетно похвалил Петухов. — А вот на венки поскупились сотруднички, — неодобрительно понюхал он свои надгробные цветы. — Все-таки не каждый день такой работник помирает. А как некролог?

— Вот, как раз писал, когда вы… воскресли! Просмотрите, Семен Данилович!

— Давай!

И Петухов стал читать свой некролог, по привычке делая красным карандашом на полях галочки и пометки.

— Все это в конце, — сказал он, закончив чтение, — где обращение: «Прощай, Семен! Прощай, наш дорогой Данилыч!» — по мысли неплохо, но излишне панибратски. И в начале лучше сказать не просто «ушел от нас», а «нелепая смерть вырвала из наших рядов». А в целом, товарищ Фикусов, хотелось бы, чтоб не так сухо было! Я бы про тебя похлеще написал!

Фикусов признал справедливым обвинение в некоторой суховатости некролога и автоматически обещал в дальнейшем исправить эту ошибку. Семен Данилович счел инцидент исчерпанным и собрался было занять свое рабочее место за столом, когда Фикусов неожиданно хлопнул себя по лбу и, испуганно посмотрев на Петухова, произнес:

— Гроб!

— В каком смысле гроб? — недоуменно поднял брови Семен Данилович.

— Гроб повис на балансе! Я же вам гроб заказал. И уже перечисление сделал. Как я его теперь оприходую? — И, заметив еще не рассеявшееся недоумение начальника, Фикусов пояснил: — Если бы ваше захоронение состоялось, то этой неприятности не возникло бы, а теперь…

— А теперь, — беспечно перебил его Петухов, — похороните в нем этого потерпевшего, которого ошибочно приняли за меня, и дело с концом!

— Как это вы так рассуждаете? — удивился Фикусов. — Гроб предназначен персонально для вас. Никого постороннего я в нем захоронить не имею права!

— Ну ладно, — решительно сказал Петухов, — Мы его просто спишем за ненадобностью. Где инвентарная ведомость? Давай я подпишу.

Фикусов замялся:

— Это будет не совсем удобно, Семен Данилыч. Ваша подпись пока недействительна.

— Почему?

— Потому что… — Фикусов запнулся, выбирая формулировку. — Потому что, Семен Данилыч, вы пока официально не совсем живой. И в связи с этим я вас, извините, конечно, уволил с работы.

— Новое дело! — развел руками Петухов. — На каком это основании?

— На основании справки из милиции, — пояснил Фикусов. — Я вас уже отдал приказом как усопшего…

— Тьфу, черт, вот глупость-то! — плюнул Петухов, рассерженный торопливостью своего заместителя и необходимостью тратить время на приказ о восстановлении. Не сказав больше ни слова Фикусову, он обиженно хлопнул дверью и направился прямо в кассу.

Фикусов тяжело вздохнул ему вслед и скорбно развел руками. Впрочем, он не сердился на Петухова: он делал скидку на его возбужденное состояние.

А Петухов тем временем бушевал в бухгалтерии. Кассирша, которая уже оправилась после потрясения, вызванного появлением Петухова, отказывалась выдать ему заработную плату, ссылаясь на птичку в ведомости, поставленную Фикусовым. Семену Даниловичу снова пришлось идти к своему заместителю.

— Правильно! — сказал Фикусов. — Теперь вашу заработную плату могут получить только ваши наследники.

— Сейчас же отменяй свой дурацкий приказ! — вне себя закричал Петухов. — Отменяй приказ и немедленно отдавай распоряжение о восстановлении моем на работе!