Золотой скелет в шкафу

Пока Гуров раздевался, Крячко достал из сумки бутылку коньяка, открыл ее и налил в два стоявших на столе стакана по половине.

– Ваш коньяк, сэр! – держа стаканы в руках, повернулся он к другу и замер на месте, глядя на спящего Льва.

Тот успел снять брюки с рубашкой, но тут его свалил сон, причем верхняя часть его тела лежала боком на кровати, а нижняя продолжала сидеть, и ноги были на полу.

– Ну, за успешное окончание дела! – сказал Стас, чокнулся стаканами, выпил сначала из одного, потом из второго и со словами: «Да что ж за судьба у меня такая горькая – бегемота ворочать!» – кряхтя, закинул ноги Льва на кровать, укрыл его, потом сам разделся, лег рядом с Гуровым и мгновенно заснул.

Лев проснулся около двенадцати часов дня, ужаснулся тому, сколько проспал, и первым делом схватил спутниковый телефон, ожидая, что там будут пропущенные звонки от Александрова, а значит, придется извиняться и расшаркиваться. Не обнаружив ни одного, он сначала даже обиделся на такое невнимание, а потом подумал, что Олег Михайлович просто до сих пор ждет его звонка. Ему стало стыдно, и он тут же позвонил. Вопреки ожиданиям, никаких извинений и не потребовалось.

– Лев Иванович! После вашего сообщения я запросил информацию и узнал, что все благополучно завершилось, вот и не стал вас беспокоить, потому что вы, как я понял, вымотаны до предела.

– Ну, не то чтобы.

– Бросьте! Ваш последний доклад таковым считать нельзя, потому что сначала вы маловразумительно выражались, а потом просто уснули. – Услышав это, Гуров пошел пятнами. – И это вполне объяснимо, потому что работа на износ еще никому здоровья не добавляла. Скажите, ваше отсутствие может повредить ходу расследования?

– Нет. Начальник управления с самого начала был в курсе абсолютно всего, основное уже сделано, осталась рутина. Здесь нужно очень сильно постараться, чтобы завалить дело. Олег Михайлович, надеюсь, вы не собираетесь подключить меня к какому-нибудь новому делу?

– Наоборот. Вы уже обдумали, где хотели бы отдохнуть и подлечиться?

– Честно говоря, у меня для этого не было времени, да и.

– Значит, я все решу сам. Израиль вас устроит? Там проблем с визами не будет.

– Вполне, но. – растерялся Лев.

– Вот и хорошо. Сегодня у нас понедельник, вечером вернетесь в Москву, завтра соберетесь, а в среду утром вылетите. На ваше имя будет забронирован и оплачен двухместный номер в одном из лучших санаториев Израиля. Билеты, естественно, тоже будут оплачены. С кем вы поедете, решайте сами. Вас ждут двадцать дней отдыха и лечения. А завтра утром жду вас у себя. Получите документы, а я заодно и доклад послушаю, – невинно заявил Александров и отключил телефон.

– Как интересно ты окрас меняешь! – с интересом посмотрел на Льва Крячко. – Прямо леопардовая расцветка!

– Да ну тебя! Скажи лучше, у тебя загранпаспорт есть?

– Здрасте вам! – поклонился ему Стас. – Совсем ничего не помнишь? Нас же в прошлом году хотели в Эстонию отправить, когда там та история с нашими туристами приключилась. Мы с тобой тогда новые паспорта оформили на десять лет и шенгенскую визу, только там без нас разобрались. А что?

– Предлагаю тебе поехать со мной в Израиль, в санаторий на двадцать дней. Все, включая билеты, уже оплачено.

– Ой! – Крячко тут же принял вид донельзя смущенного Карлсона. – Лева! Я начинаю тебя опасаться! Если ты делаешь мне такое предложение после единственной ночи, проведенной в одной постели.

– Между прочим, ты вчера сам говорил, что она не первая, – хохоча, напомнил Гуров.

– Лев Иванович, вы меня конфузите! – продолжал дурачиться Крячко. – Ну, нельзя же так грубо напоминать скромному юноше об ошибках молодости.

– Я понял, ты не едешь. Ладно.

– Э-э-э! Я этого не говорил! – тут же пошел на попятную Крячко. – Дурак я, что ли, чтобы отказываться? Когда едем?

– Вылет в среду утром. Ты завтракал?

– Лева! Очнись! Время к обеду! А нам надо еще на последний московский рейс билеты заказать. Хорошо, хоть чемоданы не разбирали, возиться не придется.

Гуров пошел в душ, а Стас поинтересовался у его спины:

– Какие у тебя планы на день?

– Хочу встретиться с Найденовым и задать ему только один вопрос: как он мог после всех тех гадостей, что устроила ему эта семейка, жениться на Марине?

– Тебе оно надо? – удивился Крячко, но, не получив ответа, смирился и предложил: – Тогда после обеда разделимся. Ты – к Найденову, а я зайду попрощаться с Федорычем и буду по хозяйству колотиться: билеты, сумки и все прочее. В случае чего, встретимся прямо в аэропорту.

Они обедали в ресторане, когда к ним подошел Денисов и, поздоровавшись, спросил:

– Лев Иванович, вы к Найденову, случайно, не собираетесь? А то и он, и я сгораем от любопытства, хотим узнать, зачем эта тварь все затеяла.

– Как раз собираюсь, потому что тоже сгораю от любопытства и хочу кое-что узнать.

– Так поехали вместе, – предложил Дмитрий Петрович.

И вот Гуров уже сидел напротив Найденова, который сейчас, когда невыносимые боли отпустили его, выглядел прекрасно. Конечно, имелись и морщины, и совершенно седые волосы, но он был все еще очень красив.