Золотой скелет в шкафу

– Понял! Записал! Как узнаю, позвоню! Василич у меня был, с билетами все нормально, машину я ему дал, он в гостиницу за вещами поехал, – отчитался Воронцов и вздохнул: – Эх, не дают тебе в нашем городе нормально отдохнуть. Как ни приедешь, что-нибудь да случится! Ну, бог даст, может, в следующий раз повезет!

«А вот это вряд ли! – безрадостно подумал Лев. – Прямо заколдованный город какой-то!» Но грустить было некогда, он позвонил Крячко и договорился, что тот подхватит его по дороге в аэропорт – у него не было времени ехать в гостиницу самому.

Уже в самолете Стас, видя, что друг несколько не в своей тарелке, не выдержал и спросил:

– Лева! В чем дело? Тебе нехорошо?

– Мне-то нормально, а вот с Марией нехорошо получилось.

Красную тряпку нагло повесили перед самым носом быка, но бык был опытный и на провокацию не поддался. Стас мысленно сосчитал до ста, а потом самым спокойным из всех возможных тонов сказал:

– Лева, ты не мог не заметить, что мы с Петром уже давно при тебе даже имени Марии не произносим. Поэтому я сейчас буду говорить не о ней, а о нас с тобой. Так вот. Мы с тобой оба прекрасно знаем, почему ты ей не сказал, что находишься в санатории, а не в Москве.

Мы с тобой оба прекрасно знаем, почему и зачем она потихоньку рванула в Белогорск. И наконец, мы с тобой оба прекрасно знаем, что было бы, если бы она поселилась вместе с тобой в санатории. А теперь, Лева, если тебе обязательно нужно по этому поводу пострадать, то не отказывай себе ни в чем. А я, пожалуй, подремлю, потому что скорбь твою разделить не могу, уж извини. И обрати внимание, что я не сказал о ней ни одного плохого слова. Как будем подлетать к Москве, разбуди.

Крячко демонстративно отвернулся, поерзал, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. А Лев смотрел в иллюминатор и думал, что он уже давно не молоденький мальчишка, и если ему будут трепать нервы и на работе, и дома, то долго он не выдержит – не железный же он, в самом деле. То, что дома его ждет грандиозный скандал, он ни минуты не сомневался, потому что угрозу Марии уйти от него он всерьез не воспринял – их уже много было, привык. А если она и уходила, то потом возвращалась. И Лев нашел выход из положения, пусть и только на сегодняшний вечер. Когда они уже в Москве выходили из здания аэропорта и Стас протянул ему ключи от его дома, которые так и оставались у него, Гуров предложил:

– Давай ко мне заедем?

Крячко ничего не надо было объяснять – он Марию знал, как облупленную, и поэтому просто кивнул.

Окна квартиры Льва были темными, но это еще ничего не значило – Мария могла быть на спектакле или просто пораньше лечь спать. Но квартира оказалась пуста, причем создавалось впечатление, что там кутила банда махновцев – бардак был неописуемый, потому что Мария, собрав свои вещи, и не подумала прибраться. Посмотрев по сторонам, Стас только присвистнул – не зная реакции Льва на произошедшее, он себе большего позволить не мог, лишь нейтральным тоном спросил:

– Ну что? Сейчас будем порядок наводить или до завтра отложим?

– Тебе-то чего страдать? – криво усмехнулся Гуров.

– Санаторий отрабатываю, – объяснил Крячко и предложил: – Давай сделаем так: сейчас перекусим и ляжем спать. Ты утром к Александрову поедешь, а я тут хозяйством займусь. – И со словами: «Что тут у тебя в холодильнике водится?» – отправился в кухню.

– Ничего в нем не водится, я его даже отключил перед отъездом.

– Значит, попьем чай с чем-нибудь или без, если у тебя совсем ничего нет, – скрываясь в кухне, проговорил Стас.

Гуров же стоял посреди этого разгрома и чувствовал, что дошел до предела, что терпение его лопнуло окончательно и бесповоротно. Он достал свой телефон и бестрепетно занес номер Марии в «черный» список, потому что знал – пройдет некоторое время, и она начнет искать пути к примирению, как уже было не раз, а с него хватит.

К счастью, в доме нашлись сухарики, так что, попив с ними чай, друзья легли спать. Стас, как всегда, на диване – хохмить по поводу того, что в квартире есть двуспальная кровать, он не стал, видел, что Льву паршиво. Но, перед тем как Гуров ушел в спальню, все-таки сказал:

– Лева, это, конечно, не мое собачье дело, но замки в двери тебе лучше поменять. У слишком многих людей твои ключи в руках за последнее время побывали.

Гуров ничего не ответил, но слова друга к сведению принял, тем более что тот был прав, да он и сам об этом уже не раз думал, только руки никак не доходили.

Утром, выпив того же чая с сухариками, Гуров поехал к Александрову, а Стас, проклиная Марию на все корки, начал убираться.

Для начала Лев вернул Олегу Михайловичу спутниковый телефон, а потом подробно рассказал, что и как было в Белогорске.

– А я и не сомневался, что вы во всем разберетесь, но в этот раз вы превзошли себя: два дня – и дело раскрыто! Это произвело сильное впечатление. Причем не только на меня. Но я вижу, что далось это вам дорогой ценой – налицо нервное и физическое истощение. Поэтому, как и говорил, вот! – Александров протянул Гурову конверт. – Отдыхайте, лечитесь и набирайтесь сил. С кем полетите? С женой?