Золотой след

Женщины перешли от любопытства к замешательству, потому что Марисса не села в его машину, не прикоснулась к Лейну, а Лейн не дотрагивался до нее, и она намекнула, что им здесь не место. Все они привыкли к гораздо большему вниманию и получали это внимание от мужчин именно тогда, когда хотели. Их замешательство переросло в беспокойство, поэтому они не двинулись с места.

— Марисса, — прорычал Лейн.

— Классно! — мгновенно закричала она. — Это парень моей двоюродной сестры. Я присматриваю за его собакой, когда они уезжают в отпуск!

Женщины посмотрели на Лейна, потом друг на друга, потом одна крикнула:

— Отлично, Рисс! Увидимся!

— Увидимся! — крикнула в ответ Марисса, несколько взмахнули рукой, что-то крикнув, и стайка женщин направилась к своим машинам.

Когда последняя из них захлопнула дверь машины, Лейн повернулся к Мариссе, прямо сказав:

— Мне нужна информация из твоей прошлой жизни, — объявил он, увидев, как напряглось ее тело, продолжил. — Я бы не спрашивал тебя, если бы это не было очень важно.

Выражение ее лица изменилось. Флирт испарился. Она была в ярости.

— Ясно. Ты знаешь, что я сосала члены перед камерами, теперь у меня нет выбора, кроме как стать твоей крысой, — огрызнулась она.

— Все не так, — ответил Лейн.

— Похоже, что именно все так, придурок, — ответила она.

Лейн продолжал стоять спиной к внедорожнику, не сводя с нее глаз.

— Ты считала меня вчера и все правильно поняла. Прислушайся к своей интуиции, женщина. Как я уже сказал, это очень важно.

— Да, а через пару недель другое для тебя тоже станет очень важным, а через месяц снова еще другое дело станет очень важным, и я буду снова и снова вспоминать все дерьмо, потому что ты заполучил себе крысу. Ну, я — не крыса, и больше я не живу той жизнью, так что можешь идти нах*й.

Она повернулась, чтобы уйти, Лейн заговорил:

— Предполагаю, что в Бурге есть рэкет, четырнадцатилетние, пятнадцатилетние девочки, которых делают проститутками и снимают в порно фильмах. — Она остановилась и повернулась к нему. — Либо этот рэкет уже есть, либо все делается для того, чтобы он был. Одно я знаю наверняка — они набирают девушек через церковь.

Марисса уставилась на него.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто занимается этим дерьмом? — спросил Лейн.

Марисса молчала.

Лейн оттолкнулся от машины, но не подошел к ней.

Его голос стал мягким, когда он сказал:

— Марисса, я не видел фильмов с тобой, не хочу, но Дэв говорит, что ты была несовершеннолетней. Ты знаешь кого-нибудь, кто увлекается этим дерьмом?

Она отвела взгляд, но по-прежнему молчала.

— Женщина, — подсказал Лейн, — женщина, которая руководит всем этим шоу.

Глаза Мариссы снова метнулись к нему, ее лицо стало белым, Лейн сделал шаг к ней, встав рядом.

— Они набирают девушек из Молодежной группы при церкви, Марисса. Если ты знаешь кто и как, то должна мне рассказать.

— Я не могу, — прошептала она.

— Можешь, ты же не хочешь, чтобы девушки пошли той же дорожкой, по которой заставили тебя идти, — ответил он.

— Она, — Марисса сглотнула и наклонилась к нему, — она отвратительная штучка, Таннер. Послушай, лучше не ввязывайся в это.

— И позволить вербовать несовершеннолетних девушек? — зарычал Лэйн, свирепо глядя на нее.

— Нет. — Она покачала головой и проделала это с трудом. — У нее есть подсадная утка — парень, возможно, не слишком умный, но определенно очень сексуальный. Он соблазняет девушек, затягивая их в капкан. Ты уберешь его, она двинется дальше.

— Не слишком далеко уйдет, учитывая, что ты ее знаешь, — заметил Лейн. — Это значит, что она, по крайней мере, работает в Инди, сколько? Десять лет?

— Если ты хочешь, чтобы твое воссоединение с твоей возлюбленной длилось больше пары недель, держись подальше от нее и от всего, что с этим связано, пусть другие разбираются с ней.

— Что ты о ней знаешь? — не унимался Лейн.

— Она ужасная штучка, — повторила Марисса.

— Что ты знаешь? — нажимал Лейн.

— Я знаю, что тебе лучше не связываться с ней. — Это ничего.

— Черт возьми, Марисса, рассказывай, что знаешь? — выпалил Лейн.

— Я знаю, что у нее есть два рынка девушек, но только об одном она действительно хорошо заботится. Там девушки свежие и молодые. Свежие и молодые. Она использовала меня не на том рынке, о котором она слишком заботится, а на другом. Мне все это не нравилось, но я ни черта не делала, не сопротивлялась, потому что рано поняла, чтобы остаться живой и невредимой, нужно меньше проявлять свое недовольство. Со мной была одна девушка, которая оказалась не такой умной. Так эта сука порезала ее, Таннер, порезала ее внутри. Порезала ее так сильно, что там, внизу, ничего хорошего не будет. Никогда в ее жизни. Она сделала это сама. Сама, не заставляя своих бугаев делать это. Она сделала это сама. Девочке было тринадцать, и даже после того, как она ее порезала, она все равно подстилала ее другим.

— Господи, — прошептал Лейн.

— Тебе лучше ничего этого не знать, — повторила Марисса.

— Как ты выбралась оттуда? — спросил Лейн.