Золотой след

Он наклонился и положил подушки на спинку дивана. Он был прав, он мог бы спать на этом диване убийственным сном. Место было широким, особенно с откинутыми подушками, места было предостаточно. Настолько предостаточно, что Рокки могла растянуться с ним, смотря игру. Он вспомнил, что она любила футбол, баскетбол и бейсбол. Это была девчачья любовь, милая, но нельзя было отрицать, что она любила спорт.

Он повернулся к лестнице, пошел вверх, бесшумно ступая босыми ногами. Еще раньше снял ботинки, носки и футболку и спал в джинсах.

Все двери в коридоре наверху были закрыты. Одна глухая стена и три двери на внутренней стене, еще одна у стены напротив в конце. Одна из них должна была быть ванной.

Он попробовал первую и обнаружил, что это была спальня. В ней ничего не было, смотреть было нечего.

Он открыл вторую — это был шкаф, почти пустой.

Он открыл третью, обнаружил ванную. Воспользовался ею, затем вымыл руки, плеснул воды на лицо, вытер руки и лицо, заметил, что она уже успела оборудовать это место. Маленькие хромированные коробочки стояли на полке над унитазом, такие же хромированные мыльницы и подставки для зубных щеток. Толстые полотенца ярко-зеленого и желтого цвета. Ему понравилось, что она успела оборудовать ванную до того, как этот придурок лишил ее денег. По крайней мере, у нее есть самое необходимое, осталось только беспокоиться, как она будет платить за квартиру.

Он выключил свет, вышел из ванной, не колеблясь, повернул к ее двери, открыл.

Остановился, увидев ее фигурку на огромной кровати, занавески были раздвинуты и струился свет из окна. Ее спальня находилась на третьем этаже, заглянуть в нее было почти невозможно, но поскольку за ней следил мужчина с фотоаппаратом, Лейн хотел бы Рокки заявить, чтобы шторы у нее всегда были закрыты.

Он подошел к кровати и остановился, уставившись на нее, ощущая, что что-то не так. Он не сводил с нее глаз, пытаясь понять, в чем дело.

И тут его осенило.

Еще в детстве она спала на двуспальной кровати. Он узнал об этом, когда целовался с ней на той ее кровати, и она сообщила, что та кровать была у нее с тех пор, как она себя помнит. Она всегда спала посередине кровати на животе, слегка согнувшись, прижав одну руку к телу, другую вытянув, согнув ногу в колене. Она не была миниатюрной, но и рослой девочкой ее нельзя было назвать. Однако, засыпая таким образом, она занимала большую часть кровати.

Он знал, что она привыкла так спать, потому что не изменила своей привычке даже, когда переехала к Лейну. У него была двуспальная кровать, но она не спала на своей половине. Спала посередине в своей манере — ее рука покоилась у него на прессе, нога — на его бедре, а голова — на его груди или плече. Он тоже спал на животе, но Рок своей позой буквально пригвоздила его к кровати, поскольку Рокки спала как убитая, не переворачиваясь ночью, это означало, что он всю ночь оставался пригвожденным в этой позе.

У него было два варианта: или переместить ее на ее половину, убрав с себя ее руку и ногу, или привыкнуть спать таким образом.

Лейн привык.

Если ему не изменяла память, привыкание заняло у него два дня.

Теперь же она лежала на одной стороне кровати, ближе к окну, свернувшись калачиком, отчего казалась намного меньше.

Он уставился на нее и понял, что эту привычку она отточила за десять лет. Десять лет она держалась на расстоянии и защищалась даже во сне таким образом от Эстли.

Лэйн позволил мыслям, что с ним она спала, раскинувшись и прижавшись к нему, а с Эстли даже закрывалась во сне, лишив его своего доверия, пронестись, он почувствовал еще один золотой след, оставленный на его пути. Хотя он мог почувствовать себя мудаком, потому что это было отстойно, что десять лет ей пришлось закрываться даже во сне, но этот след все равно мерцал.

Он подошел к кровати с ее стороны и присел. Ее темные волосы касались шеи, он скользнул рукой под них, по волосам и по коже, убирая их тяжесть с ее шеи.

Она зашевелилась от его прикосновения, выпрямила ноги и повернула голову, даже в тусклом свете он увидел плавность ее движений.

Он знал, что она открыла глаза, когда приподнялась на локте.

— Лэйн? — Ее голос был хриплым ото сна и в то же время откровенно удивленным.

— Мне нужно поехать к сыновьям, детка, — заявил он, все еще держа ее волосы, обхватив ее затылок.

— Ты мог бы оставить записку, — ответила она, ее тело начало медленно отклоняться, но его пальцы еще глубже сжались на ее волосах, она замерла.

Он проигнорировал ее.

— Ты хорошо спала?

— Да. А что? — Она была сбита с толку. — Что ты..?

— В шесть Кира и макароны, да?

— Да, Лейн, я помню. — Она снова прижалась к его руке.

— Я позвоню тебе, когда найду про Гейнса.

Ее голова перестала давить затылком на его руку, она просто смотрела на него, и он знал, что ее настроение изменилось, когда заговорила:

— Хорошо, но я не могу отвечать на звонки во время занятий. Возможно, тебе придется оставить мне сообщение.

— Тогда позвони мне, когда сможешь, я первым делом займусь им.

— Ладно.