Золотой век Испанской империи

Здесь, в Пуне, 1 декабря 1531 года экспедиция получила новое подкрепление в виде отряда, прибывшего из Панамы. Он состоял из почти сотни человек на двух кораблях, а возглавлял его Эрнандо де Сото, идальго из эстремадурского города Херес-де-лос-Кабальерос, завоевавший себе славу своими деяниями в Никарагуа, а также помогавший Писарро деньгами при снаряжении кораблей{666}. Его считали «отчаянным»

{667}, и он несомненно был храбр. Это был человек некрупного телосложения, но, по словам Педро Писарро, «искусный в сражении и приветливый в обращении с солдатами»{668}

. Вероятнее всего, впервые он прибыл в Индии в 1513 году с Педрариасом, на чьей дочери Исабель впоследствии женился. В 1517 году он исследовал часть территорий, ныне составляющих государство Колумбия, и с этого же времени начал действовать сообща с Эрнаном Понсе де Леоном. На протяжении 1520-х годов он был вовлечен во множество жестоких конфликтов в Центральной Америке, а также получил в энкомьенду несколько хороших территорий в Леоне.

Проследить его путь на этих новых территориях, среди вечно ссорящихся конкистадоров – непростая задача, однако мы знаем, что они с Эрнаном Понсе де Леоном занимались продажей рабов из Никарагуа на карибские острова, а также в Панаму. Прежде чем выступить, Сото заключил с Писарро неформальное соглашение, в соответствии с которым он должен был получить пост вице-губернатора «главного перуанского города» – очевидно, имелся в виду Куско. Кроме того, Писарро обещал ему хорошие наделы в энкомьенду. Приведенная Сото сотня человек финансировалась самим Сото, а также некоторыми из участников, продавшими свое имущество, чтобы получить возможность присоединиться к экспедиции.

В Пуне Писарро и его товарищи впервые встретили явные признаки идущей в Перу гражданской войны между двумя царственными братьями – Уаскаром и Атауальпой. Так, им попались шестьсот пленников из расположенного на том берегу залива порта Тумбес, показавшегося испанцам столь важным во время их предыдущего посещения. Местный правитель, Тумбала, попросил у испанцев мира и одарил их золотом и серебром. Также он дал им плоты, которые, по его коварному замыслу, должны были рассыпаться через несколько минут пребывания в воде, поскольку узлы на веревках, удерживавших бревна вместе, были нарочно завязаны неплотно.

В экспедиции Писарро теперь насчитывалось около четырехсот человек и одна женщина – сестра Беналькасара. Местные индейцы ненавидели конкистадоров и не понимали их мотивов. В один день была организована охота на оленей; предполагалось, что пока испанцы будут ждать ее завершения, индейцы набросятся на них. Однако из-за роковой неосмотрительности перуанцев один из индейцев раскрыл этот план Фелипе – мальчику, который был у Писарро переводчиком с кечуа; его взяли в плен в 1527 году и обучили испанскому языку{669}. Писарро захватил шестнадцать вождей, которые были вовлечены в заговор. После этого большой отряд индейцев попытался атаковать испанцев – три с половиной тысячи, как утверждает Сьеса: «Они напали с трех сторон, весьма решительно и храбро». Испанцы ждали столкновения, сдерживая лошадей и выставив впереди щитоносцев. Как обычно, индейцы не смогли нанести большого урона: многие среди них были убиты, а сами они ранили лишь двоих конкистадоров и три лошади.

Писарро предложил Тумбале приказать своим людям прекратить сражение. Тот отказался, сказав, что дикие звери не заставят их пойти на мировую с людьми, которые причинили им такой ущерб. Однако на какое-то время воины перестали драться, и испанцы набрали большое количество тканей, а также золота и серебра, раскованного в листы, как если бы им собирались обкладывать внутренние стены храмов{670}.

Наконец экспедиция погрузилась на плоты и корабли и отплыла из Пуны в Тумбес. Писарро полагал, что население этого портового города будет ему помогать, поскольку он возвращал из плена шестьсот тамошних жителей. Однако вышло наоборот: индейцы, под предводительством своего правителя Кильемина, организовали заговор, чтобы перебить всех испанцев на месте. На одном из плотов плыл небольшой отряд, включавший некоего Уртадо, а также двоих юношей; первый был схвачен и убит, едва лишь успел ступить на берег, юношам выкололи глаза и отрезали пенисы. Однако индейцам не хватило духу напасть на основные силы испанцев. Сьеса говорит, что индейцы решили сбежать «еще до того, как услышали фырканье лошадей».