Золотой век Испанской империи

Здесь, как говорит Сьеса, конкистадоры впервые узнали, что великое королевство инков, цель и конечная точка их путешествия, раздираемо на части междоусобной войной между братьями Уаскаром и Атауальпой. Разумеется, испанцы, в чьей памяти были живы воспоминания о борьбе династий ла Серда и Трастамара, хорошо знали о таких войнах. Когда новости о прибытии экспедиции достигли инкских правителей, Атауальпа, бывший поначалу наместником своего брата в Кито, заметил, что, поскольку испанцев так мало, то они, возможно, смогут быть при нем верховными слугами (янаконас). Однако вскоре стало известно, что испанцы хотят «править ими и забрать себе их земли»{660}

.

Продвигаясь вдоль тихоокеанского побережья, испанцы неизменно получали от индейцев пищу и воду. Они миновали самые странные места и пейзажи. Так, в Матаглане, невдалеке от современного Гуаякиля, правителем была женщина и, как сообщает Хуан Руис де Арке, конкистадор из Альбукерке, все население было гомосексуалистами{661}. Здесь один из испанцев, по имени Сантьяго, был убит, и Писарро вынудил правительницу наказать виновных. Один из них был привязан к столбу и оставлен умирать.

В скором времени к Писарро присоединился новый отряд испанцев, прибывший из Панамы под предводительством Себастьяна де Беналькасара. Вероятно, фамилия последнего отражала название места, откуда он был родом – деревни в Сьерра-Морене, хотя оно и произносилось несколько по-другому – Белалькасар. Он происходил из семьи погонщиков мулов и, так же как сам Писарро, был неграмотным. Есть вероятность, что он прибыл в Индии в 1505 году, во времена железного проконсула Овандо, и сперва оказался в Санто-Доминго. Затем он присоединился к Педрариасу в Панаме, а также в 1519 году участвовал вместе с Гаспаром де Эспиносой в тяжелой экспедиции в Асуэро, что в Центральной Америке{662}

. Он присутствовал при казни Нуньеса де Бальбоа.

Ему была отдана энкомьенда Ната в Панаме; к этому времени он был уже несколько лет знаком с Альмагро и Писарро. Сьеса считал его «человеком небольших знаний, низкого происхождения и невеликого ума». Тем не менее, он был храбр и обладал инстинктивной смекалкой в сражениях, со своими людьми обращался либерально и имел качества настоящего вождя, которые могли хорошо послужить делу Испании, – достоинства, которые были присущи и самому Писарро. Помимо прочего, он прежде других конкистадоров сообразил, что индейцы каньяри могут стать союзниками испанцев против инков.

Беналькасар прибыл в Перу с тридцатью людьми, среди которых были Хуан де Поррас – тридцатилетний уроженец Севильи, который должен был сделаться главным магистратом у Писарро{663}

; Родриго Нуньес де Прадо, родом из известной эстремадурской семьи, находящейся в родстве с Кортесом, – он прибыл в Индии с Педрариасом, владел энкомьендой в Панаме и претендовал на должность маэстро-де-кампо

{664}; а также Алонсо Ромеро, неграмотный моряк из городка Лепе под Уэльвой, уже проведший двадцать лет в Индиях, в Санто-Доминго, Гондурасе и Никарагуа. Ему предстояло стать новым королевским лейтенантом и носить испанское знамя. Брат-близнец Беналькасара, Фабиан Гарсия Мойяно, прибыл вместе с первой в Перу женщиной-конкистадором – своей сестрой Анастасией.

Таким образом, мы видим, что экспедиция Писарро была битком набита искателями приключений из семейств, отличившихся в Испании на протяжении XV столетия. Однако никто из тех, кто присоединился к Писарро, не бывал в Новой Испании вместе с Кортесом, даже если воспоминания о Кортесе и были свежи в их памяти.

Писарро, Беналькасар и их товарищи двинулись дальше, к Санта-Элене, где их постигла сильная нехватка питьевой воды. Многие из людей были недовольны и хотели вернуться в Пуэрто-Вьехо, покинутый ими несколько дней назад. Писарро отказался дать разрешение на это, сказав, что если они повернут, это будет выглядеть как отступление. Поэтому они продолжили путь к острову Пуна в бухте Гуаякиль, где оставались четыре месяца. Поначалу местный правитель отнесся к ним доброжелательно, однако спустя несколько дней он приказал своим людям взяться за оружие, призывая их уничтожить пришельцев. Атака началась с того, что они подняли большой шум, который, как объяснили испанцам, являлся подготовкой к танцам, однако на деле оказался сигналом к мобилизации. Некоторые из конкистадоров были ранены, в том числе Эрнандо Писарро. Впрочем, схватка быстро закончилась, когда испанцы захватили в плен правителя Тумалу с несколькими его помощниками{665}. Индейцы не были способны каким-либо образом противостоять испанским мечам и лошадям.