Золотой век Испанской империи

Вместе с Эррадой прибыло не только столь необходимое подкрепление: он также привез с собой капитуласьон — контракт, заключенный между короной и Альмагро относительно его территории к югу от земель Писарро. Вместе со своими товарищами Альмагро тщательно изучил этот документ; впрочем, поскольку он был неграмотным, ему пришлось положиться на Руи Диаса и других, которые зачитывали написанное вслух.

Эти конкистадоры, ни один из которых не пользовался благосклонностью Писарро, были амбициозны и претендовали на гораздо большее богатство, чем то, которым располагали. С трудом продравшись через двадцать пять параграфов текста, они уверовали в то, что контракт передает в руки Альмагро не только долины Чили, где, как любой мог видеть, можно было высадить отличные виноградники, но также и Куско, в котором водились столь несметные количества золота и серебра{801}. Советники Альмагро – Родриго Оргоньес, Гомес де Альварадо, а также Диего де Альварадо, приходившийся кузеном знаменитой шайке братьев Альварадо, покорившей Гватемалу после того, как они приняли столь значительное участие в завоевании Мексики, – советовали ему вернуться в Куско «и взять власть»

{802}. Именно так Альмагро и решил поступить.

Франсиско Писарро тем временем занимался своей новой столицей – Лимой, «Ла-Сьюдад-де-лос-Рейес». Планировка города была великолепной, с просторной площадью посередине, окруженной превосходными прохладными домами, однако жаркий и сырой климат делал его гораздо менее пригодным для жизни, нежели лежащий в трехстах милях Куско, вице-губернатором которого Писарро назначил Сото, своего человека-на-все-руки. Сам Писарро теперь производил впечатление удалившегося от дел мирного правителя, озабоченного лишь городским планированием{803}

. У него имелись крепкое хозяйство и семья; в прошедшем 1534 году его наложница, «Донья Инес Юпанки», прежде известная как Киспе Сиса[100], единокровная сестра Атауальпы, принесла ему дочь Франсиску. Кроме того, он, разумеется, занимался распределением энкомьенд.

Далеко вглубь материка, примерно в тысяче миль к северу, на месте бывшего дворца Уайна-Капак был выстроен собор Сан-Франсиско в Кито, в качестве ключевой точки северного Перу. С самого начала он задумывался тем, чем является и до сих пор: величественным напоминанием о великой религии. Его архитектором был фрай Ходоко Рике, перуанский аналог Педро де Ганте из Новой Испании. Его в полной мере можно назвать аналогом – поскольку, как и в Педро де Ганте, в нем предположительно текла кровь Габсбургов.

Собор Сан-Франсиско был выстроен в итальянском стиле (образцом для наружной лестницы послужил дворец папы Николая V в Ватикане). Это был еще один признак того, что Ренессанс добрался до Испанской Америки. Строительство продолжалось долгие годы: основное монастырское здание, весьма андалусийское по стилю, в 1573 году еще достраивалось, церковь была закончена лишь к 1575 году, а башни увидели свет только в XVIII столетии. Изысканный фасад впоследствии не раз копировался другими аналогичными постройками{804}. Подобно многим францисканским сооружениям, монастырь должен был служить не только местом молитвы, но и образовательным центром – наряду с богослужениями там также обучали всевозможным ремеслам.

В 1535 году Писарро пришлось столкнуться со всевозможными обвинениями в коррупции и самоуправстве со стороны некоторых своих сподвижников: те предъявили их епископу Томасу де Берланга, который внес соответствующие замечания в составленный им подробный отчет о том, как братья Писарро справляются со своей миссией в Перу{805}

. Также Писарро посетил давний союзник – Гаспар де Эспиноса, приехавший в Перу из Панамы в возрасте семидесяти лет вместе с дочерью и двумя сотнями людей{806}.

Отсутствие Альмагро в конечном счете не принесло в Куско мира, на который, возможно, рассчитывал Писарро. Причина частично крылась в том, что Альмагро льстил Манко Капаку, а частично во внутрисемейных интригах правителей-Инков. Был ли Манко Капак действительно тем человеком, который требовался Перу в этот опасный момент? Судя по всему, Манко убедил влиятельного конкистадора-баска Мартина Коте возглавить отряд испанцев, чтобы убить его кузена Аток-Сопу, – существовало мнение, что он имел серьезные основания притязать на место Манко. После этого Манко Капак укрылся в доме Альмагро, а испанские сподвижники Писарро, по всей видимости, разграбили собственный опустевший дворец Инки. Альмагро подал жалобу, но Писарро не предпринял никаких действий. После этих событий Коте присоединился к Альмагро. Судя по всему, тот поручил ему охрану Паулью Инки, который теперь стал опасным элементом среди последователей Альмагро{807}.

Первые месяцы после того, как Альмагро выступил в Чили, прошли относительно спокойно. Франсиско Писарро решил, что он может без опасений оставить Куско, чтобы основать еще один испанский город, который он хотел назвать Трухильо, между Пьюрой и Лимой, приблизительно в 250 милях к северу от последней.