Золотой век Испанской империи

Даже при этих обстоятельствах новости из Индий по-прежнему непрестанно требовали внимания. Однако 30 мая 1536 года Гранвель, по существу уже канцлер новой империи во всем, кроме титула, пишет: «Tout se porte pien en Espagne»[130]{1027}

. В июле 1536 года Карл вступил во Францию, однако эта кампания обернулась катастрофой благодаря Анну де Монморанси с его политикой выжженной земли. Испанцы осадили Экс-ан-Прованс, но попытка взять его штурмом провалилась{1028}.

В сентябре Карл принял решение отводить войска. Монморанси, всегда готовый к альянсу с императором против еретиков, написал Гранвелю, что Франциск предполагает добиваться продолжительного мира. Однако хотя Карл и вернулся в Геную, мирное соглашение не было подписано. Четырнадцатого ноября 1536 года Карл также признал, насколько он полагается на золото из Индий: «Et sommes attendant et en espoir qu’il viendra du cфtй de Perou, qui pourra servir au propos»[131]

{1029}. Учитывая значение Генуи в открытии Нового Света, было вполне уместно, что император находился именно там.

Двумя днями позже двор отплыл в Паламос, что в Каталонии, и прибыл туда 5 декабря. Здесь была выпущена бесконечная череда декретов, касающихся Нового Света. В январе 1537 года Карл дал свое согласие на отправку типографского станка и набора, чтобы один из сыновей Кромбергера смог основать в Мехико филиал их процветающего семейного предприятия, – хотя поначалу они печатали только правительственные документы и катехизисы{1030}.

Инициатива основания в Мехико филиала типографии Кромбергеров исходила во многом от епископа Сумарраги. Будучи францисканцем, он имел много дел с Кромбергерами до того, как покинул Испанию. В 1529 году мы узнаем, что он должен Якобу Кромбергеру денег; затем с санкции Якоба он и лиценциат Маррокин вступают в Мексике во владение состоянием некоего Диего де Мендьеты. Вскорости Сумаррага решил, что организация печатного дела окажет большое содействие делу христианизации населения. Еще прежде, в Испании, в 1533 году, Сумаррага излагал перед Советом Индий этот план, и в 1534 году император дал епископу разрешение потратить пятую часть доходов епархии за три года на установку печатного станка{1031}

. Ядром этих работ предстояло стать изданным трудам Кромбергера. Что касается печатника в Мексике, Кромбергеры послали туда итальянца из Брешии, некоего Джованни Паоли, чтобы он основал там их филиал{1032}. Он основался в одном из домов, находящихся во владении или подчинении епископа, и официально зарегистрировался как житель Мехико, под именем Хуан Паблос. Здесь он надзирал за изданием «Manual de Adultos» – первой книги, о которой известно наверняка, что она напечатана в Мексике{1033}

. Семейство Кромбергеров вскоре завело в Мексике и другие интересы, главным образом касавшиеся серебряных рудников вначале в Таско, а затем в Сакатекасе{1034}.

Двадцать первого декабря 1537 года епископ Сумаррага написал Карлу из Мексики, убеждая его, что в каждой епархии Новой Испании необходимо основать большую школу или университет (скажем, на 500 мальчиков), и еще один для девочек. Обучение мальчиков должно было включать в себя латинскую грамматику, а девочкам предлагалось обучаться с шести до двенадцати лет, после чего им предстояло выйти замуж{1035}. Лорд Маколей одобрил это начинание, а также и Карл – спустя какое-то время.

Что касается чиновников в Севилье, то насколько нам известно, с их стороны на императора оказывалось постоянное давление в попытке контролировать и ограничить масштаб его операций. Так, в 1538 году в ответ на петицию чиновников Каса-де-ла-Контратасьон, а также севильских купцов, был выпущен указ, где устанавливались правила, еще более ужесточавшие запрет иностранцам участвовать в плаваниях к берегам Индий{1036}.

Тем временем в Европе продолжались битвы за мир. В конце 1537 года в маленьком городке Фиту, расположенном на французской границе, между Лёкатом и Сальсом, начались переговоры о прекращении франко-имперской войны, в которых участвовали, с одной стороны, Гранвель и Кобос, а с другой – Монморанси и Жан, кардинал Лотарингский (принадлежавший к семье Гизов, брат основателя этого дома). Карл был в Перпиньяне, Франциск – в Монпелье. Переговоры государственных сановников вращались вокруг возвращения империи Савойи, Милана, а также Эдена в регионе Па-да-Кале, который Франциск хотел получить немедленно, прежде чем начнется дальнейшее обсуждение. Позднейшие переговоры коснулись также Наварры, Турне и даже Асти. Начался 1538 год, а решение так и не было принято. Император вновь предложил встретиться с Франциском лично, но Франциск отказался.