Золотой век Испанской империи

Детство Мендосы большей частью прошло в Гранаде сразу после того, как она была отвоевана Кастилией. Рафинированный аристократ, он был воспитан в презрении к летрадос, которые, будучи государственными служащими, занимали все больше места в испанском правительстве. В 1521 году Мендоса, имея при себе 500 пехотинцев и сотню кавалерии, разбил комунерос при Уэскаре. В 1526 году он отправился в Венгрию как эмиссар императора Карла к его брату Фердинанду, королю Римскому, сразу же после ужасной битвы при Мохаче, везя с собой кредитные письма на 100 тысяч дукатов. В 1527 году он был в Англии, где встретился в Гринвиче с королем Генрихом VIII. Затем он стал управляющим двора императрицы – которой сказал, что хотел бы отправиться в Мексику. В 1530 году он был отправлен с личным посланием от королевы к императору, который был тогда в Болонье. В апреле 1535 года он был назначен вице-королем по распоряжению императрицы.

Страна, отданная под его ответственность, находилась в гораздо лучшем состоянии, чем в то время, когда власть над ней перешла в руки второй аудиенсии. Тогда казалось, что предшественник названной администрации, Нуньо де Гусман, собирается присоединить провинцию Новая Галисия, которую он на тот момент покорял, к Пануко, своей прежней территории, чтобы создать новое большое королевство под своим контролем. В самом городе Мехико также царил немалый беспорядок. В Пануко процветала бесконтрольная работорговля, несмотря на свою незаконность

{1137}.

Поскольку для завоевания Новой Галисии Гусман присвоил 10 тысяч песо из городской казны Мехико, вторая аудиенсия конфисковала все его владения в столице, равно как и в Пануко{1138}. Некоторые влиятельные поселенцы в Новой Испании считали, что Пануко следует объединить с Новой Испанией в одну провинцию. Эти хлопоты по отделению Пануко от остальных владений Гусмана продолжались на протяжении всего начала 1530-х годов.

Вторая аудиенсия

немедленно столкнулась с трудностями в связи с недавними решениями, принятыми в Испании. Например, 2 августа 1530 года в Мадриде был оглашен указ относительно обращения индейцев в рабство. Он встретил сопротивление всех чиновников испанской короны в Индиях. В нем заявлялось, что «никому не позволительно обзаводиться новыми рабами, будь то в мирное время или на войне… обменом, покупкой, торговлей или под каким-либо предлогом и в каких бы то ни было случаях». Наказанием за нарушение этого закона должна была служить утрата всего состояния, а также всех обращенных в рабство индейцев. Все владельцы (индейских) рабов должны были в течение тридцати дней зарегистрировать их и доказать, что те действительно являются их имуществом. После этого дальнейшее порабощение было запрещено{1139}.

В августе 1531 года верховный суд Новой Испании отправил короне письмо, где заявлялось, что если закон о рабовладении будет приведен в действие, вскорости все колонии будут охвачены восстанием, как только индейцы узнают о своей свободе. Ни один испанец не захочет принимать участие в подавлении этих восстаний, поскольку его усилия останутся без вознаграждения. Ввиду этого Совет Индий усомнился в правильности проводимой им политики.

Были, однако, и удачные нововведения. Одним из них являлось основание в 1531 году Пуэбла-де-лос-Анхелес в Тласкале. Ему предстояло стать городом рабочих, а не энкомендерос. Его создателем был Алонсо Мартин Партидор, прибывший в Новую Испанию в 1522 году и женившийся на

конкистадоре Марии Эстраде Фарфан. Эта женщина сопровождала Нарваэса и даже принимала участие в основных сражениях Noche Triste – на дамбах и при Отумбе{1140}. Вначале она была замужем за Педро Санчесом Фарфаном, после смерти которого унаследовала его энкомьенду

Тетела{1141}. Мартину Партидору с энтузиазмом помогали 7500 тласкальтеков.

Чтобы побудить людей селиться в новом городе, корона давала тамошним поселенцам разнообразные денежные поощрения, так что к моменту прибытия туда Мендосы в роли вице-короля в Пуэбле проживали уже восемьдесят два весинос, среди которых тридцать два были конкистадорами первой волны{1142}.

Новая Испания становилась все более конформистской. В 1533 году в Мехико был построен крупный августинский монастырь, приуроченный к прибытию в мае этого года семерых братьев этого ордена. Мерседарии также обзавелись собственным пристанищем – что было только уместно, учитывая ту роль, которую сыграл в завоевании Новой Испании друг Кортеса, монах-мерседарий Бартоломе де Ольмедо.