Золотой век Испанской империи

В 1533 году, все еще будучи членом верховного суда, он предпринял путешествие в Мичоакан, чтобы выяснить, что там происходит. Позднее он рассказывал о том, с каким удивлением обнаружил туземцев, настолько способных к юридическому мышлению, а также настолько злонамеренных конкистадоров – те к этому времени уже использовали туземное население на медных рудниках. Ввиду этого он основал здесь свой второй пуэбло-госпиталь, Санта-Фе-де-ла-Лагуна, возле старой столицы Мичоакана, Цинцунцана. Его действия были встречены возмущением энкомендерос. Так, например, Хуан Инфанте утверждал, что получил здесь землю от самого Кортеса (на самом деле это был Эстрада)

{1151}. Однако Кирога в 1535 году твердо заявил, что «люди этой страны и вообще в Новом Свете почти все обладают сходными качествами – они очень мягки и скромны, стыдливы и послушны. Их следует привести к вере посредством доброго христианского влияния, а не войной и страхом». Он горячо возражал против использования индейцев в качестве рабов, считая это изобретением дьявола. По его словам, «те, кто утверждает, что индейцы порочны, думают лишь о собственной выгоде. Я ни разу не видел тех мерзостей, которые им приписывают те, кто хочет их опорочить… [однако] люди, которым индейцы служат, обращаются с ними не как с людьми, но как с животными, и даже хуже»

{1152}.

Таким образом, Кирога приступил к своей миссии в совершенно новом ключе. Между прочим, к этому времени он уже послал в Совет Индий официальную сводку, где предлагал урегулировать жизнь туземцев расселением их по деревням, «…где благодаря различным работам и земледелию они смогут трудом зарабатывать себе на жизнь и где ими можно будет управлять посредством всех добрых законов, отвечающих принятым нормам, а также святых и благих католических заповедей; где можно будет построить монашескую обитель, скромную и недорого стоящую, для двух, трех или четырех братьев, которые смогут не оставлять своих трудов до тех пор, пока туземцы не приобретут привычки к добродетельной жизни»

{1153}.

Кирога предлагал ввести на новых территориях законы, о которых вычитал в «Утопии» сэра Томаса Мора. С их помощью городом, где будут проживать 6000 семей – состоящих из десяти-шестнадцати супружеских пар каждая, – можно будет управлять так, как если бы это была одна семья. Каждый из магистратов будет отвечать за тридцать семей, а каждый из губернаторов возглавлять группу из четырех магистратов. Губернаторов можно будет выбирать при помощи способа, описанного в «Утопии». Верховный суд будет назначать главного мэра или коррегидора{1154}

.

Кирога желал, чтобы «в каждом районе был свой священник», и с надеждой говорил о «простоте и смирении аборигенов – людей, которые ходят босиком, с непокрытыми головами, но не стригут волос, подобно апостолам»{1155}.

В конце 1531 года случилось примечательное событие, которое повлияло на все дальнейшие отношения между испанцами и индейцами: индеец Хуан Диего «повстречал» Деву Марию на холме Тепейак, возле Мехико, сразу за северной чертой города. Она являлась ему три раза и оставила свой образ на покрывале, которое было принесено к епископу Сумарраге, после чего тот основал на этом месте часовню. Кортес поддержал Сумаррагу в утверждении подлинности этого артефакта. Были и такие, кто отнесся к произошедшему скептически – среди них францисканцы и родственные им братства доминиканцев и августинцев, – указывая на то, что холм Тепейак считался у мексиканцев священным местом еще до конкисты. Тем не менее, новая вера разрасталась, и связанный с ней культ вскорости приобрел важнейшее значение для христианской веры среди индейцев. Он и поныне играет большую роль, преобразив как мексиканскую, так и христианскую историю.