Золотой век Испанской империи

Что случилось с Бласко Нуньесом де Вела, мы уже знаем. Тельо де Сандоваль вел себя гораздо более благоразумно – к тому же вице-король в Мексике уже начал проводить просвещение колонистов на предмет того, что им следует делать и как думать. Он приказал, чтобы Новые Законы были провозглашены (pregonado), но так и не ввел их в действие.

Тем не менее, Якобо де Тестера – «смотритель» францисканцев в Новой Испании, недавно побывавший в метрополии и несомненно оказавший влияние на текст вводимых законов, – был с огромным энтузиазмом принят в Мехико целой толпой индейцев, которые …приносили дары, возводили триумфальные арки, начисто подметали улицы, по которым должен был пройти Тестера[158]; усыпали его путь кипарисовыми ветвями и розами, по которым его несли на носилках, – поскольку он и другие францисканцы сообщили индейцам, что они прибыли освободить их и восстановить в том состоянии, в каком те пребывали до того, как оказались под властью испанского короля… индейцы вышли встречать фрая Тестеру так, как если бы он был вице-королем»

{1245}.

Возможно, подчеркивая случайности более чем это необходимо, мы все же вспомним, что 1542 год был свидетелем основания Archivo Nacional de Simancas[159], а также выхода в свет Коперникова труда «De Revolutionibus orbium coelestium»

[160]. Любители литературы возразят, что публикация избранных стихотворений Боскана и Гарсиласо де ла Веги имела не меньшее значение, чем упомянутые события, поскольку введение итальянских форм стихосложения сделало возможным расцвет новой испанской поэзии{1246}. Интересующиеся романтической географией вспомнят о публикации в Севилье «Felix Magno» Клаудии Дематте, поскольку там вновь говорится о Калифе – мифической королеве Калифорнии{1247}

. Более реалистично настроенные монархисты радовались тому, что инфант Филипп объявил о своем предстоящем бракосочетании с инфантой Марией Португальской. Те, кто обладал практической сметкой, без сомнений, придавали большее значение принятому в 1542 году решению о том, что корабли, отплывающие из Испании в Индии, отныне должны плавать конвоями не менее чем по десять судов одновременно{1248}.

Однако всех нас, несомненно, интересуют не только сокровища, но и доминиканцы. Среди последователей Франсиско де Витории был фрай Доминго де Сото, ставший рьяным сторонником его версии христианства.

Проучившись вместе с Виторией в Парижском университете, он в 1526 году вслед за Виторией перебрался в Саламанку, читал за него некоторые лекции, когда тот заболевал, и в 1532 году был избран профессором богословия Саламанкского университета. Он преподавал здесь до 1545 года, после чего оставил свое место, чтобы по просьбе императора принять участие во Вселенском церковном соборе.

Де Сото играл значительную роль в первые годы работы Тридентского собора – как императорский советник и как представитель доминиканцев. Утешительно сознавать, что этот великий католический мыслитель, с его знанием Нового Света, присутствовал на заседаниях собора. По возвращении в Испанию он в 1551 году вновь становится профессором в Саламанке – пост, который оставался за ним вплоть до его смерти в 1560 году.

Глава 44

Разногласия в Вальядолиде

Один из конвоиров, сидевший верхом на лошади, объяснил, что все это рабы, осужденные Его Величеством на галеры, а следовательно, больше здесь не о чем говорить…

Сервантес, «Дон Кихот»