Золотой век Испанской империи

Официальный «визитер» Франсиско Тельо де Сандоваль добрался до Новой Испании в феврале 1544 года. Будучи уроженцем Севильи, он посещал Саламанкский университет и впоследствии вошел в бюрократический аппарат инквизиции в Толедо. Затем в 1543 году он стал членом Совета Индий. Это был типичный для той эпохи бюрократ, обладающий несгибаемым характером. В конце концов он сделался епископом. Помимо задания разъяснять Новые Законы поселенцам, он привез с собой в Новую Испанию provisiуn de visita, наделявшую его полномочиями расследовать деятельность почти всех должностных лиц: вице-короля, судей верховного суда, казначея и его подчиненных, вплоть до самых незначительных чиновников в самых захудалых городках. Вдобавок ко всему, он получил титул инкисидора Новой Испании (равно как и Алонсо Лопес де Серрато был назначен

инкисидором Антильских островов){1249}. С ним прибыл его финансовый советник Гонсало де Аранда, оставивший после себя воспоминания{1250}

.

Колонисты хотели выйти ему навстречу, чтобы высказать ему свое осуждение Новых Законов – но благоразумный вице-король Мендоса удержал их и встретил Тельо де Сандоваля сам, в сопровождении 600 должностных лиц, членов верховного суда и вице-королевской свиты. Ни в Севилье, ни в Вальядолиде не могло быть устроено более пышного приема.

После этого Тельо направился в монастырь Санто-Доминго в Мехико, где его приветствовал епископ Сумаррага и где он решил обосноваться. Уже на следующий день его принялась осаждать толпа колонистов и конкистадоров со своими жалобами, однако Тельо до поры до времени отправил их по домам, поскольку официально еще не вступил в свои полномочия. Позднее он встретился с Мигелем де Легаспи, нотариусом-баском, и несколькими другими членами городского совета, а также с главным прокурором, с которым имел плодотворную беседу.

Следующий месяц Тельо посвятил приему посетителей и выслушиванию их забот. Затем, 24 марта, он велел нотариусу Антонио де Тунсиосу публично провозгласить Новые Законы касательно обращения с индейцами. Объявление было встречено без энтузиазма. Ввиду этого советник Алонсо де Вильянуэва убедил Тельо приостановить введение в действие пяти пунктов, вызывавших особенное раздражение у поселенцев, до того момента, когда сможет быть подана апелляция. Затем провинциалы, то есть главы трех основных орденов – францисканцев, августинцев и доминиканцев – публично выступили в поддержку энкомьенд и отправились в Испанию, чтобы протестовать против высокомерного обращения, с которым они столкнулись. За ними последовали и трое высокопоставленных советников – уже упоминавшийся Алонсо де Вильянуэва, Херонимо Лопес, один из оставшихся в живых конкистадоров, прибывший в Новую Испанию в 1521 году вместе с Хулианом де Альдерете, и Перальминдес Чирино[161] – давний враг Кортеса. После этого Тельо де Сандоваль изменил взятый курс, пытаясь добиться поддержки поселенцев, хотя вначале он критически относился к Мендосе и собирался поставить под сомнение его управление Мексикой – по личным соображениям, недоступным для нас{1251}

.

На следующий день после провозглашения Новых Законов епископ Сумаррага пригласил всех ведущих лиц вице-королевства принять участие в мессе, которую собирался служить в соборе. Тельо присутствовал на ней и слышал разумную и красноречивую проповедь Сумарраги. Однако с введением Новых Законов в Мексике остановилась вся деловая жизнь: цена на пшеницу выросла до одиннадцати реалов за фанегу, на маис – до пяти реалов; поселенцы приходили, чтобы сказать, что им придется убивать своих жен и дочерей, «дабы они не начали искать для себя постыдной жизни». Несмотря на то что вице-король и судьи верховного суда делали щедрые пожертвования семьям конкистадоров, чтобы предотвратить их бегство{1252}, первая же флотилия, вернувшаяся в Испанию после провозглашения Новых Законов, привезла от тридцати пяти до сорока семейств, в целом около 600 человек.