Золотой жук мисс Бенсон

С Глорией она могла возиться часами, и обе пребывали в полном восторге. Долли наряжала девочку то в очаровательные ночные конверты для новорожденных, аккуратно заправляя внутрь ее крошечные ножки и ручки, то в белые платьица с оборками, то в симпатичные ползунки в горошек, то в крошечные розовые кардиганы, украшенные цветочками из фетра. Она также готовила бутылочки с молочной смесью и кормила Глорию, давая Инид лишний часок поспать, а потом и Марджери всему этому научила. Марджери и Инид могли свободно гулять по саду и сколько угодно мыться в чудесной ванне, полной пузырьков. А рядом на горячей трубе висели толстые мохнатые полотенца. И купальные халаты были для них приготовлены. И шлепанцы.

Но та гора на севере по-прежнему звала Марджери. Тянула к себе. Из сада Долли она часто любовалась мощными отрогами гор, которые днем казались алыми, а в сумерках, когда над ними светились вечерние звезды, синими, и мысленно видела себя стоящей на той раздвоенной вершине, которая так похожа на две каминные трубы. В мечтах ей виделись крыши домишек в Пуме, шанти-таун, синий простор океана, заросшие лесом склоны горы, исхлестанные ветрами скалы и та узкая, извилистая, еле заметная в густом лесу тропа, которую проложили они с Инид. Порой облака у нее над головой принимали какую-то слишком отчетливую форму, и Марджери казалось, что от них исходит поток горячего воздуха, словно атмосфера сильно нагрелась и готова вот-вот взорваться, а потом и небо начинало светиться странным липким светом, и Марджери понимала: приближается очередной циклон. И он, разумеется, уже через несколько часов обрушивался на остров – бешено мчащийся столб воды и пыли, поднятой с побережья и моментально окутывавшей все красной пеленой. Пальмовые деревья опасно клонились под порывами ветра; крупных птиц, пытавшихся пересечь охваченное бурей пространство, швыряло, точно клочки бумаги. Затем набрякшие тучи словно вскрывались, и начинался ливень, больше похожий на водопад. Марджери смотрела, как мощные струи дождя молотят по скалам, и понимала, что снова будет наводнение и проехать по дорогам, залитым водой и заваленным упавшими деревьями и крупными ветвями, будет, скорее всего, невозможно. Как-то там наш Последний Приют, думала она, выстоял ли он и на этот раз? Впрочем, на это оставалось только надеяться, как и на то, что ее коллекция все же уцелела. И хотя в последнее время Марджери практически отказалась от идеи отыскать золотого жука, она вот уже две ночи подряд видела его во сне, словно теперь, когда она сдалась, жук решил сам ее найти.

Дождь шел три дня подряд. Потоки воды, перпендикулярно падая на землю, смывали с ее поверхности все подряд. Сад, содрогаясь под тяжестью ливня, начал менять цвет: стволы деревьев казались серыми, а листва – черной и блестящей. Даже из их домика было видно, как бешено кипит в заливе океанская вода. А потом вдруг сразу все кончилось. Небо снова стало ярко-синим, океанские воды успокоились, и горы теперь были видны так ясно, что Марджери могла бы сосчитать, сколько на их щеках складок и сколько там разных оттенков. Крошечные насекомые спиралями крутились в лучах солнечного света. Марджери часто сидела рядом с домиком и смотрела на горы. И однажды рядом с ней вдруг раздался голос Инид:

– Между прочим, наша экспедиция еще не закончена, знаешь ли! – Инид стояла рядом, баюкая Глорию. Марджери и не заметила, что она последовала за ней в сад. – Ты не можешь сдаться! Ты же обещала, что никогда не сдашься!

– Ну, это было раньше. Теперь все по-другому.

– Ничего подобного! Мы вернемся в Последний Приют и продолжим поиски.

– Нет, Инид, поискам конец. И это совершенно точно. Завтра Долли собирается прощупать почву насчет желающих купить мою коллекцию. Возможно, такие найдутся. Остается только надеяться, что коллекция не пострадала во время последнего циклона. А затем нам нужно срочно найти возможность поскорее убраться с этого острова. Здесь нам оставаться нельзя. Теперь у нас есть Глория, и прежде всего мы должны думать о ней.

– Ты ведешь себя так, словно готова отвернуться даже от собственного призвания! – возмутилась Инид. – Только ничего у тебя не выйдет, Мардж. Оно так легко тебя не отпустит. Да ты и сама слишком глубоко во всем этом увязла. По самые брови увязла. Хотя, похоже, толком этого не сознаешь. У тебя ведь все совершенно иначе, чем у меня. Твое призвание – это не твой друг. И не утешение тебе из-за тех, кого ты некогда потеряла. И даже не способ с интересом провести время. Твоему призванию безразлично, будешь ты радоваться или печалиться. Ты должна только одно: не предавать его, Мардж. И, знаешь, Глория ведь тебя тоже не поблагодарит, если ты совершишь такое предательство. Ей будет просто невыносимо узнать когда-нибудь, что ради нее ты отказалась от своего истинного призвания, предала его. Ты спасла мне жизнь, Мардж. И я не позволю, чтобы свою собственную жизнь ты загубила.