Золотые долины

Илья перевернул лист и стал читать, иногда буксуя на самому себе непонятных и неясным почерком написанных словах — учительница географии всегда требовала, чтобы доклады были от руки, а не набранные на компьютере:

«Кобальтогорск — поселок металлургов и горняков. Основан в 1953 г., чуть севернее реки Огневки, в красивом месте у подножья гор. Местный металлургический комбинат в советское время был главной достопримечательностью и гордостью области. В этом образцовом социалистическом поселке имелись больница на 125 коек, профилакторий, трехэтажная школа, Дворец культуры металлургов, Дом быта, современный по тому времени универсам, спортивная и музыкальная школы.

История основания Кобальтогорска очень интересна. В 1913 г. пастухи из рода Кыргысов в своем кочевье в предгорье Ханского хребта нашли разноцветные камни, которые служили игрушками для их детей, а потом внуков. Лишь в 1947 г. пастухам представилась возможность показать свои находки знатокам подземных богатств — геологам. Камни оказались кобальтовыми минералами. С этого времени началась разведка месторождения. Жили тогда геологи в палаточном городке, разбитом там, где ныне расположился наш поселок. Люди работали с большим энтузиазмом: удача сопутствовала им — открывались все новые залежи богатых руд кобальта, никеля и меди.

Пастухи вместе с группой геологов были удостоены за свою находку Сталинской премии. Деньги они отдали на строительство школы.

Сюда потянулись люди с разных концов страны. В 1953 г. началось строительство поселка для разведчиков недр. Сперва соорудили землянки. Так зародили „Копай-город”, служивший в то время временным жильем».

Илья усмехнулся этому, неправильно построенному, предложению. Помнится, почти все он слизал из интернета, энциклопедии, но вот кое-что пытался написать сам.

«Кобальтогорское месторождение известно людям уже давно. Еще в эпоху бронзы здесь добывалась медь. Наши руды оказались уникальными и по составу, и по содержанию металлов — кобальта, мышьяка и др. По содержанию кобальта это месторождение в десятки раз богаче известных отечественных кобальто-никелевых месторождений, а по разнообразию минералов оно представляет собой „естественный геологический музей”. В нем насчитывается около 59 рудных минералов. Впервые обнаружено 2 ранее не известных минерала кобальта.

Разведка указала на большое месторождение, выходящее прямо на поверхность и простирающееся вглубь на 300 — 400 м».

— Простираться вглубь, — повторил Илья, чувствуя, что щеки зажгло от стыда. — Да ладно, сколько мне было тогда. Лет двенадцать.

«Кобальт — довольно редкий и дорогой металл. В 1957 г., не считаясь с большой удаленностью от железной дороги, начали строить кобальтовый комбинат. Все оборудование для него завозили грузовиками. Первенец цветной металлургии области — наш комбинат — вступил в строй в июне 1970 г. Возникла трудность — недостаток специалистов. Из утвержденного перечня комбинату незадолго перед пуском не хватало больше половины профессионалов.

И тогда вся стройка превратилась в своеобразный учебный комбинат. После работы строители шли на курсы, которые находились прямо в общежитиях, постигали азы кобальтового производства».

Да, дед как раз из таких — кто днем строил комбинат, а вечерами учился на нем работать...

«Приезжали люди из центральных областей страны, других районов. Их размещали в служебных помещениях, уплотняли общежития, а главное — учили. Продукция комбината — полиметаллический концентрат с повышенным содержанием кобальта, никеля, меди — вывозился на специальные предприятия для выделения кобальта и других металлов.

В 1990 г. в связи с общим политическим и экономическим кризисом, повлекшим за собой распад СССР, производство на комбинате было остановлено. Сегодня принимаются меры по его возрождению, разработаны новые технологии, позволяющие получать из руд месторождения соли и металлические порошки кобальта. Второго подобного месторождения на земле еще не найдено, лишь руды Бу-Аззера (Марроко) по своему характеру близки к нашим. Уникальность месторождения диктовала особые способы добычи и переработки руд».

Илья решил, что это конец доклада, хотел было убрать обратно в стол, но заметил, что два листа слиплись. От долгого лежания, что ли. Осторожно отделил, обнаружил там «Заключение».

Оно было написано иначе, чем предыдущий текст, — как-то официально, совсем по-взрослому. Папа, что ли, помогал?