Золотые нити. Огонь, земля и клочок шерсти

Лорд сделал глоток, поморщился долю секунды, но, не желая ударить в грязь лицом, осилил пойло. Я же лишь пригубила и тут же закашлялась, а Василий заржал, забрал у меня стакан и одним махом его опустошил.

– Ещё по одной? – с блеском в глазах спросил он у деда.

– Я тебе дам по одной! – визгливо гаркнула невесть откуда взявшаяся дородная бабка в цветастом халате. Она схватила в углу допотопную деревянную швабру и со свистом огрела Василия по спине. – Пшёл вон, пропойца. Да как не стыдно только?! Любка твоя поди заждалась уже ненаглядного своего. А ну!

– Ведьма! – мужичок сгорбился и выскочил на улицу.

– Ты старый кусок дурака! – переключилась бабка на дедку, потрясая своим оружием. – Ты зачем людей спаиваешь? Да и кто вы такие вообще?

– Сеня, – произнёс Арс, поражённый таким зрелищем и алкоголем, на автопилоте перестроившийся в боевую стойку мага огня и наверняка просчитывающий в уме планы самообороны от агрессивно настроенной хозяйки дома.

– Меня зовут Кристина, – выглянула я из-за широкой спины лорда, немного оттаяв. – Лет тридцать назад в этом доме жила моя мама, Инга Белова…

– И?! Наш дом теперь заграбастать хочешь? – старуха потрясла шваброй.

– Нет, нет! Ни в коем случае!

– Имей в виду, ничего у тебя не выйдет. У нас всё по закону, всё по документам.

– На дом я не претендую! Честно! Просто собираю информацию о маме, она ведь умерла, кода мне было около четырёх. Теперь я выросла и хочу узнать про свою семью. Какой была мама, что любила, что делала, понимаете?

Бабка недоверчиво покосилась, но вернула своё оружие на место в угол.

***

Я сжимала в руках дымящуюся чашку терпкого травяного чая. Лорд сидел рядом у окна, напротив расположился дед Егор. И плевать, что чай нам с Арсом налили в немытые чашки со сколами, и плевать, что дед «Сене» подсунул ещё один стакан с самогоном. Плевать. Главное тепло, главное – нас не выставили на мороз, главное – сейчас мы что-то узнаем.

Но, увы, после детальных объяснений цели нашего визита, показа фотографии мамы и упоминания сухих фактов из её жизни ответом нам стало лишь неопределённое пожатие плечами бабы Веры.

– Помню, была у Аглаи дочь, – сказала она, разливая по тарелкам суп, – обычная девка, выросла и в город подалась. Больше не возвращалась. Не приехала даже когда Аглая помирала.

– Хорошая травница была. Аглая, – вставил Егор.

– Дурак! Да её дом все за версту обходили. Травница, ха! Ведьма самая настоящая!

Мы с Арсом переглянулись.

– Не пори чушь, старая! Аглая хорошая баба была.

– У тебя все хорошие, кто самогон гонит! Если б не её агрегат, пил бы ты сейчас молоко парное.

– Агрегат я вам не отдам, – окинул дед нас мутным взглядом. – А бабка твоя, Аглая, всех на ноги ставила, а вот себя не смогла. Помянем. – Произнёс дед, хлебнул из стакана и выловил из тарелки часть куриной лапы, ту, которая с пальцами и ногтями, и принялся её обгладывать.

Арс едва заметно задел меня локтем и указал взглядом, полным непонимания и удивления в свою тарелку. Я знала точно, что попадись мне это в супе, я б испытала рвотный позыв. Но, слава богу, так "повезло" именно лорду. А у курицы, как известно, всего две ноги, и я выдохнула с облегчением. А вот Арс, напротив, обречённо вздохнул, но смело взялся за лапу. Я украдкой достала телефон и запечатлела этот исторический момент. Будет что Алисе показать.

Арс чокнулся с дедом, глотнул мутно-белого пойла и тут же запил чаем.

– Ты, Сеня, на чай-то не налегай, он ж с душицей. А то растеряешь всё свое это… Как его там… Слово такое мудреное, ненашенское… Верка!

– Либидо, – подсказала суетящаяся с посудой бабка. – Да много он там его выпил-то? Чего стращать-то? Ах ты ж поразит!

Последняя реплика относилась к длинноусому рыжему таракану, неспеша ползшему по оконной раме. Бабка потеснила деда своими колыхающимися телесами и впечатала в насекомое большой палец. Таракан на деле оказался тараканихой, из которой выскочило продолговато-цилиндрическое яйцо. Оно спикировало прямо в дедовский самогон. Егор чертыхнулся и принялся суповой ложкой вылавливать из стакана инородный объект. А я всё-таки испытала рвотный спазм.

– Верка, а где у нас сундук-то с Аглайкиным барахлом? Дом наш по закону, но бабкины вещи пусть забирают. Внучка жишь как никак.

– В сарае на чердаке. И правда, вещи заберите, только сам сундук оставьте. Утром поищем, сейчас всё равно света нет… Ах ты ж паразит!

Большой палец очевидно подслеповатой бабки раздавил укропное соцветие, которое я минутой ранее выловила из супа и положила на стол рядом со своей тарелкой.

Разговор плавно перетёк в лёгкую дружескую беседу, Арс с Егором попивали самогон, мы с Верой – чаёк с малиновым вареньем. С ночлегом тоже определились. За 300 рублей. Хорошо, что предусмотрительная Марина сунула мне немного налички. Чёрт!

– Надо позвонить Марине, сказать, что мы вернёмся только завтра, – я взялась за телефон, но сети не было.

– В туалете только берет, – пояснила баба Вера, – как выходишь, направо по тропинке. Можешь быстрехонько мою шубейку накинуть, вон висит у входа.