Зона любви

- Ты вчера приходил…

- Приходил.

- Что-то случилось?

- Что вы все: «случилось, случилось»… Пива взял. Спать не могу!

- Пиво у тебя под боком есть. Сюда тащиться…

- Ну, забыл я, что вчера не твоя смена была! забыл… все перепуталось: день, ночь. Думал тебя застану!

- Чего ты психуешь? Я же вижу, что-то случилось…

Ну! и что ты молчишь? Вываливай свою страшную тайну! Круши все подряд!

- Как Антошка?

- Приболел.

- Что с ним?!

- Ничего страшного - простудился. С матерью на горку кататься ходили. Насилу, говорит, утащила. Мокрый весь - вспотел. Ну и просквозило…

- Понятно.

- Что-то ты мне сегодня не нравишься…

- Внешне или унутренне? - я попытался шутить.

- Слу-ушай, как же я забыла… я сон сегодня видела. Страшный такой! Будто мы идем с тобой по дороге. Ты Антошку на руках несешь, а Димка сзади тащится и прощение у меня просит. За что? - не пойму. Бормочет чего-то и плачет. А ты вдруг остановился, Антошку мне передаешь, и говоришь: «Всё, Вера, дальше тебе нельзя». И пошел не оглядываясь. А на затылке у тебя… дырка… нет, не дырка - пустота… небо видно… звезды. И сам ты какой-то нереальный - чужой… Я так испугалась! и проснулась. Ты меня бросить хочешь?

- Не говори глупости!

- Сон вещий был. Я знаю.

- Дай выпить чего-нибудь.

- Что… без бутылки сказать не решаешься?

- Хватит болтать ерунду! Сны какие-то… я не за этим пришел.

- А за чем?

- Выпить дай!

- Что, в заплыв собрался?

- Вера - выпить - дай!

- Чего тебе?

- Водка есть? не паленая…

- У меня всё есть. Сейчас, между прочим, Димка приедет. Он на рынок поехал за сигаретами.

- Ну и что?

- Нажретесь ведь…

Так. О, кей! Разговора не получится. Надо сваливать и прийти послезавтра. Хорошо, послезавтра, так послезавтра. У меня впереди еще целая неделя. Только куда и зачем сваливать? В пустую камеру? В этот лепрозорий-одиночку? Пережевывать свою катастрофу? Нет уж, увольте! У меня есть семья, и я буду находиться с ней…

Пришел Димка. Притащил огромную сумку товара: сигареты, жвачку и прочую ерунду. На меня посмотрел, как на явление природы - типа, дождь с утра, пасмурно, но что делать - в жизни всякое бывает. Переживем.

- А вам товар разве не завозят? - задал я идиотский вопрос.

Димка усмехнулся, и принялся молча раскладывать товар по полкам.

- Ты чего… совсем того… наивный? - уставилась на меня Вера.

- А, ну да… - сказал я многозначительно, будто чего-нибудь понял.

- Ты думаешь, когда меня грабанули - мне хозяин неустойку выплатил? А если обсчитаешься? Шиш! Твои проблемы. А этот один выпивает сколько!

Я смутился. Хотя, в отличие от Димки, всегда платил за себя, и угощал, не считая денег… Однако! Я понял другое… понял, какая гигантская пропасть, лежит между нами.

Их жизнь - простая, реальная, пусть незамысловатая, но полноценная. И моя - придуманная, праздная… собственно и не жизнь - так… аномальное явление! Катаклизм! Я не живу - себя насилую, не смотрю - в щель подглядываю. Что я вообще тут делаю? Кому я парю мозги? себе? этим детям? Безумец! Заезжий музыкант, играющий непонятную страшную бессмысленную мелодию. Ты мимоходом ломаешь чужие жизни, творишь беззаконие только потому, что у самого не сложилось. Любовь?.. - да брось ты! ты умеешь любить только свой пуп! Ты просто загнал себя в угол, в котором поселилась пустота… и которая прожигает тебя, как огонь… тебя ломает и топчет какая-то неведомая сила! Ты в ужасе, в предсмертной агонии цепляешься за спасительные ростки чужой жизни, ты кричишь из своей тяжелой, вязкой пустоты: «Помогите! Кто-нибудь… хоть кто… подойдите ко мне! я буду служить вам, как раб… как собака! Я замерз в своем пекле!». Кричишь… но знаешь уже, - не будешь ты ни служить, ни жить их простой и незамысловатой жизнью. Ты способен только разрушать и плодить сифилитиков!

Я поплыл в знакомых сумерках своей проклятости. Кто меня проклял? За что? «В поисках любви я вечно… и вечно личины проклятья я должен обнаруживать и разбивать!» Обнаружить… да, удалось… разбить - нет уж сил! Кокон, свитый вокруг меня, так надежен, - не прорвать его, не осилить…

43.

Назад!

Слишком близко идете за мной, наступая на пятки!

Назад!

Как бы истина головы вам не размозжила!

Я пил и пил, нагружался огненной влагой, и спирт, разлитый в крови, уносил меня к истине. Вера с испугом поглядывала на меня…

Неожиданно завалился гость. Приятель Димки.

- Капустин, - представился он, - брат того самого…

- Того самого - кого?

- Сборная СССР…

- Хоккеист что ль?

- Ну, тык!

Капустин засиял, показывая выбитые зубы.

- Я сам за сборную юниоров играл!

Он, очевидно, ждал от меня поощрения.

- Молодец! - сказал я. - Пить будешь?

- Не вопрос!

Похоже, он это дело сильно уважал, и пил уж не первый день.

С его появлением стало шумно и бестолково. Пошел какой-то дурной разговор. Решались насущные мужские проблемы. Говорили за хоккей, «крутые тачки», про ментов и политику…

Капустин в какой-то момент умолкал, направлял свой слегка замутненный взгляд на меня и протягивал ладонь для рукопожатия.

- Дай краба! - он тряс мою руку и, оглядываясь на ребят, говорил:

- Четкий мужик! Настоящий, бля, форвард! Земеля! Уважаю. Уважаю таких четких пацанов.