Зона ненависти

– Четыре утра. Какого черта нужно будить людей в такую рань? Неужели потоп или пожар? – Ольга вышла к окну, чтобы осмотреть прилегающую улицу. Никакого пожара не было, во многих домах уже горел свет.

Женщина попыталась заново уснуть, но безуспешно: надрывный крик безумца, казалось, вгрызался в самое нутро. От проклятых воплей нельзя был ни спрятаться, ни отгородиться.

Неприятности на этом не закончились: вечером того же дня на конечную остановку приехало два автобуса, набитых шумными юнцами. То были религиозные сионисты. Одетые в талес¹⁰, с кипами на головах, молодые парни кричали непонятное "Мавет ла аравим!"¹¹ и швыряли камни в расположенные напротив Ольгиного жилья дома.

Вскоре в ответ полетели камни из района, атакованного ультраправой молодежью. Слава богу, стекло не разбилось, а лишь пошло небольшими трещинами. Чтобы не поранить лицо осколками, Ольга отошла вглубь комнаты.

Спустя полчаса приехала израильская полиция. Началось настоящее побоище: полицейские принялись хватать взбесившихся юнцов, скручивая им руки и волоча особо буйных в темные воронки с плотно зарешеченными окнами. Парни отчаянно отбивались от полицейских, продолжая кричать: "Мавет ла аравим!"

Сын Ольги, Илья, также наблюдал за происходящим. Он был в восторге, но мать велела сыну держаться от окон подальше, чтобы не получить ранения.

На следующее утро к Ольге спустился сосед, бухарский еврей Авшалом. У Авшалома было три маленькие девочки и жена Истат. Они не были религиозными, но свято чтили еврейские традиции. Сосед работал в банке и имел опрятный, интеллигентный вид. Вместе с семьей он репатриировался из узбекского Самарканда, прекрасно говорил по-русски, хотя и с азиатским акцентом, и часто сетовал, что Бог до сих пор не дал ему сына.

Авшалом объяснил причину столкновения между евреями и арабами. Оказывается, утром предыдущего дня арабские подростки забросали камнями еврейский детский садик, и один из камней разбил голову четырехлетней девочке. В ответ религиозные сионисты провели акцию протеста.

– Не волнуйтесь, – пытался Авшалом успокоить Ольгу. – Такое происходит нечасто.

– Ночью меня разбудили крики. Какой-то сумасшедший орал в рупор, разбудил, наверное, всю округу.

– Это муэдзин, арабский мулла, который призывает мусульман к утренней молитве. Тут неподалеку расположена их мечеть. – Авшалом указал на четыре башни, возвышавшиеся над арабскими домами. – Они специально периодически разворачивают один из своих рупоров в нашу сторону, чтобы не давать спать. Но завтра-послезавтра безобразие прекратится, ирия¹² с ними разберется.

Авшалом пригласил Ольгу с сыном на предстоящий шаббат и уверил, что все будет хорошо.

– Окна съемного жилья выходят прямиком на арабскую деревню! – наконец дошло до Ольги. – Арабские дома враждебного к ним населения располагаются на противоположной стороне улицы.

Глава 3. Первое столкновение, первая кровь

На следующее утро Илья решил прогуляться и осмотреть новое место. Он был довольно застенчивым мальчиком, очень любил читать русскую классику, играть в шахматы и футбол, а также решать различные головоломки. Илья был худощавым и не по возрасту рослым. Лицом больше походил на отца, у него отсутствовали те ярко выраженные еврейские черты, которые любили подчеркивать злобные художники на своих антисемитских плакатах. Светлые волосы и серые глаза говорили скорее о его принадлежности к арийской расе.

Прогуливаясь, Илья заметил небольшую спортивную площадку, где располагались два небольших забетонированных участка для игры в футбол и баскетбол, а также несколько гимнастических снарядов.

Вернувшись на съемное жилье, он взял старенький футбольный мяч, оставленный бывшими жильцами, и побежал обратно.

На площадке мужчина в кипе помогал парнишке, видимо, сыну, подтягиваться на брусьях. Вскоре они мелкой трусцой покинули площадку, а Илья остался совсем один. Место было очень грязное, повсюду валялись банки и бутылки из под кока-колы, рваные пакеты от бисли и бамбо.

Илья очень любил жонглировать мяч ногами. Один раз ему удалось сделать более тысячи ударов! Но на этот раз что-то не клеилось, и юный спортсмен, отрабатывая удар левой, принялся пинать мячом по пустым воротам.

Вскоре появилась ватага мальчишек, возглавляемая взрослым парнем. Это были арабы. Один из них, одетый в джинсы и обветшалую футболку (судя по всему, главарь), вызывающе поглядывая на Илью и что-то шептал на ухо старшему, будто Илья мог понять его.

Мальчишки разделились на две группы и заполонили площадку, началась игра. Арабы гоняли мяч, вытесняя Илью с поля. Вскоре главный изловчился и мощным ударом направил мяч в лицо Ильи. Он попал прямехонько в нос, потекла кровь. Раздался дружный хохот: это арабские мальчишки веселились удачному попаданию.

Главарь подошел к Илье и сделал притворно озабоченное лицо.

– Зе беседер, зе беседер! – принялся тараторить одно и то же ивритское слово мальчуган, словно этим и ограничивались его познания в древнееврейском языке.