Зов ястреба

– Здесь всегда так? – спросила Миссе дрожащим голосом, как будто я была главным знатоком Стужи, готовым ответить на любые вопросы.

– Как – так?

– Погода так резко меняется.

Я не ответила. Итак, Миссе относилась к типу людей, что начинали говорить без умолку. Наверное, лучше, чем если бы она начала плакать или молиться – я, признаться, ожидала чего-то подобного.

Мне нужно было слушать её, следить за парой перед нами, парой позади, вглядываться в белизну по бокам – в надежде не увидеть снитира… Я почувствовала, что мне стало жарко под струдом.

– …Конечно, может, скоро снег прекратится… Но тогда… – Она по сторонам не смотрела. Взгляд Миссе был устремлён прямо перед собой, но широко распахнутые синие глаза смотрели, не видя.

Всё зависело от меня одной.

Слева промелькнула неясная тень – я успела подумать: снитиры, которых не должно было быть здесь. Убили сопровождающих, добрались до нас, бесполезных и безоружных… Но это был Кьерки, на этот раз точно он – я узнала его перекошенную походку.

– Всё хорошо? – он смотрел на Миссе, но ответила я:

– Мы в порядке.

Он кивнул и двинулся дальше. Его сапоги утопали в здешнем призрачном снегу, и двигался он кособоко, как обычно, но Стужа как будто придала ему сил и лёгкости – его глаза под защитными очками помолодели.

Наша вереница дошла до первой вешки, не повстречав никого.

Как-то я спросила Кьерки, почему у вешек не пытались строить укрытия. Оказалось, попытки были – но Стужа не любила зданий, как не любила огнестрельного оружия и вообще огня. Ружья, револьверы или самострелы превращались здесь в бесполезные игрушки. Здания, даже самые примитивные, не стояли больше дня. Их сносило ветром, ломало вздыбившимися ледяными плитами, складывало пополам.

Стужа умела говорить «нет» – коротко и ясно.

И препараторы знали, когда спорить не следует.

Поэтому вешка была просто каменной стелой – и ту, я знала, приходилось регулярно заменять. Вешки падали, ломались под грудами снега и льда, уходили под землю.

У вешки мы ненадолго сгрудились все вместе – сопровождающие пересчитали нас по головам, проверили пары.

Я почувствовала, что мышцы немного расслабились, хотя до этого каждая каменела от болезненного напряжения.

Первая же вылазка подтвердила правоту Строма. На обратном пути люди расслабились.

Миссе наконец осмелилась отпустить мой рукав, и шла теперь рядом, глядя по сторонам. Клапан у её губ шевелился от дыхания, опадал и поднимался, глаза блестели, и я позволила себе на время отвлечься от неё в пользу Стужи.

Снежная взвесь стала гуще, и пары впереди были едва различимы. Из белой занавеси возник рядом Стром, протянул нам верёвку. Его голос был плохо различим из-за усилившегося ветра.

– Держитесь. Если что не так – тяните.

И он двинулся дальше.

Верёвка туго натянулась спереди, сзади – и дальше наша группа двинулась, держась за неё, чтобы не потеряться в снегах.

Ветер сёк лицо, и стало не до того, чтобы любоваться видами. Пытаясь различить скрытые завесой спины идущих впереди, я споткнулась о ком снега, а потом вдруг почувствовала сильный толчок в спину и полетела вперёд – приземлилась на руки, и тут же, шатаясь, вскочила, пытаясь понять, что произошло.

Падая, я выпустила из рук верёвку, а теперь вцепилась в неё так, что пальцы свело. Поискала взглядом Миссе – её рядом не было.

В животе стало пусто – мгновенно, как от ещё одного удара.

– Миссе! – закричала я, но ветер съел мои слова.

Я дёрнула за веревку изо всех сил, но ничего не произошло. Ещё раз – недавно туго натянутая, она вдруг ослабела и упала к моим ногам. Похолодев, я наклонилась и увидела, что её перерезало, как ножом. Я и пары за мной были отрезаны от тех, кто шёл впереди, а Миссе не было видно!

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и думать быстро. Сопровождающие шли со всех сторон от нас. Уже скоро они поймут, что что-то случилось. Нужно подождать немного – всего пара секунд, и помощь придёт. Только пара секунд.

Секунды тянулись томительно и ощутимо – никто не приходил. Снежная взвесь стала густой, как водяной пар.

– Миссе! Кто-нибудь… – Я снова и снова дёргала верёвку, связывающую меня с тем, кто шёл позади, а потом ослабела и она.

Это было – как страшный сон, и вот так, посреди первого выхода в Стужу.

Они обещали, что будет безопасно.

Вдох, выдох.

Если не я, то другой. Нельзя бояться.

Стараясь не спешить – я понимала, что спешка усилит панику – я стащила с плеча мешок. Всё было на месте – вода, еда, аптечка, эликсир, сер… И комплект для починки струда. Я вытащила маленький швейный нож – хоть какое-то оружие, лучше, чем ничего. Я представила снитира, подбирающегося ко мне сквозь холод и снег – острые клыки бьерана, когти ревки, фонтан выброшенных валом острых, как бритва, льдинок…

Даже будь у меня настоящее оружие, я вряд ли сумела бы защититься. Но в этот момент я ненавидела их – тех, кто не дал нам его. Из-за кого сейчас я стояла здесь, беззащитная, посреди ничего.

– Если не я, то другой, – повторила я вслух, как молитву, от которой одной уже становилось легче. – Если не я, то другой. Не бойся. Не бойся.