Зов Полярной звезды

…Он выманил ее из вежи ночью, когда Вадим после бурного совокупления спал беспробудным сном. Крутов пошел на риск — простучал морзянкой в стену: Мишаня, выйди, я тебя жду. Сыграл на природном женском любопытстве. Адель вышла, вооруженная «манлихером», он поманил ее издали, зазвал на опушку, подальше от почивавшего лагеря. И вот, стоял напротив — в своей черной сутане, с искусственными медвежьими лапами на ногах. Поддернул на голове куколь, открыл лицо.

— Не побоялась выйти… Храбрая! Лихи зарецкие дворняги, а наша одна от семерых отъелась.

— Я знала, что это ты, — приглушенным голосом ответила Адель, держа пистолет на взводе. — Кому еще известно про Мишу… Пустить тебе пулю в лоб или погодить?

— Я бы погодил. Сухую грязь к сараю не прилепишь.

— Потешно… Я не забыла, как ты со мной обошелся. И твоя жизнь сейчас ничего не стоит. Могу собственноручно пристрелить, могу товарищей кликнуть.

— В кого ты такая торопыга уродилась? Я к тебе с делом пришел. Выгодным. Послушай сперва, а там и решай, как со мной поквитаться.

— Что у тебя за дело здесь, угадать легко. Но почему так долго возишься? Или карта не верна?

— Этой картой только подтереться! — Крутов со злостью посмотрел на серевшие за лесом вежи. — Ты ведь тоже не на лыжах покататься сюда прибыла? Видел, как нашего щусенка обхаживаешь. Помнит он что-нибудь?

— Ничего. Я к нему по-всякому — молчит, как Бастер Китон. Если он со мной так, то тебе и вовсе не скажет.

— Кто словом скорый, тот редко спорый… Я сумею ему язык развязать. Но мне нужна твоя помощь.

— Потешно… С чего бы я стала тебе помогать?

— С того, что ящик все еще на дне. Поможешь — поделим по справедливости.

— Это по чьей же? По твоей? Насмешил!

— А ты посмейся и после обдумай все хорошенько. Завтра приду в это же время.

Он набросил черный покров на лицо, развернулся и пошагал вон, не дав Адели выпустить парфянскую стрелу в виде какой-нибудь остроты.

…Ветер задувал за шею, мороз давил клещами, а Вадим все заговаривал Адель, ждал, что поспеет Барченко с выручальниками.

«Она сказала много, но не все. В случайное совпадение в Лоухах не поверю. Как удачно! — белофинны разворотили пути, а она оказалась неподалеку. И сделка с Крутовым выглядит неправдоподобно. Лжет!»

— Ящик завален крепко, нам вдвоем его не достать. Пустая затея.

— Придется потрудиться, милый, — блеснула Адель жемчужными зубками. — Если не успеем, первая пуля достанется тебе.

«Она мне и так достанется. Но уж лучше позже…»

Настоятельно протянул к ней обраслеченные руки.

— Р-растегни. Не могу же я вот так камни ворочать.

Адель осторожничала, прикидывала в уме, как лучше поступить. Он говорил дело, и все же она его боялась. Обшарила труп Бугрина, нашла ключик от наручников, подержала в пальцах.

Вадим не подстегивал. Каждая секунда промедления играла против нее.

Совсем близко зарычал Тала. Адель при всем умении владеть собой непроизвольно вжала голову в плечи. Ключик застукал о кандалы. Щелчок — и замок открылся. Вадим стряхнул железные кольца с рук и тычком снизу вверх ударил по «манлихеру».

Выстрел. Ожгло мочку уха. Адель скособочилась, зашлась в крике, но оружия — вот же закалка! — не выпустила. Вадим занес над нею оба кулака. Хватить со всего маху, проломить висок или перешибить хребет — как придется… Но увидел перед собой не злыдню, которая использовала его в своих шкурных целях, а беззащитную девочку, ту, что прижималась к нему ночами так бесхитростно и простосердечно, признавалась в любви…

Нет, не смог ударить, расцепил руки и поступил, как последний кретин, — повернулся к ней спиной и побежал что было духу.

Она пальнула вослед. Промахнулась, не стала впустую тратить патроны, которых и так оставалось немного. Побежала вдогонку.

Вадим держался береговой полосы, на лед не ступал — опасался поскользнуться. Над головой буйствовало сияние, вокруг бесновалась замять.

Еще выстрел. Пуля вжикнула по щиколотке, вспорола штанину. По доносившемуся сзади топанью Вадим определил, что Адель приближается — она бежала шибче преследуемого и с каждым шагом отыгрывала разделявшее их расстояние.

Что там такое посверкивает впереди? А, колючая проволока… Через нее не перескочить. А перед ней — мины. Не сожжет током, так размечет по чисту полю.

— Александр Васильич! Где вы?..

Повернул к озеру и скатился на пяти опорах по отлогому склону. Расщеперясь, кое-как встал, поскользил по ровной глади к островку, который, как просветила однажды Аннеке, лопари прозвали Могильным.

— Не уйдешь! — всхрипывала сзади Адель, как одержимая.

Снова выстрел. Под ногой выщербилась канавка. Сколько же патронов еще в «манлихере»? Один, два? Характеристик этой штуковины Вадим не знал, потому и считать было бесполезно.

Бум! Ага, стреляет уже из бугринского «нагана». Но там барабан неполный…

Ступня предательски поехала назад, и он пал как подкошенный, лед вцеловался в чело, заискрил пятнистыми змейками.