Зверь из бездны

Я не стал уточнять, какое именно управление полиции представляю, поскольку рассчитывал, по возможности, не оглашать свою причастность к Униполу. Тот факт, что происшествие привлекло внимание высшей полицейской структуры Ассоциации, могло вызвать нежелательные разговоры, ненужный ажиотаж, заинтересовать журналистов... Совсем это было ни к чему.

Доктор Кастальес слегка нахмурился и осторожно подергал себя за усы. Эвридика Карреро все так же молча смотрела на меня, но уже, как я успел заметить, без прежнего страха.

- В интересах следствия, - медленно повторил доктор, подняв брови, и я, кажется, догадался, каково его мнение относительно этого случая: он, по-моему, считал, что дело здесь не криминальное, а медицинское, и следствие должны вести не сотрудники полиции, а врачи-психиатры. - Что ж, я жду вас у себя, господин Грег.

Правая половина экрана погасла. Эвридика Карреро по-прежнему была неподвижной.

- Извините, госпожа Карреро, - проникновенно сказал я, прижимая руки к груди. - Не знал здешних порядков. Надеюсь, вы не откажете мне в беседе? Дело очень серьезное и без вашей помощи нам никак не обойтись.

- Это должен решить доктор Кастальес, - неуверенно произнесла Эвридика Карреро. Голос у нее тоже был красивым и теперь она не казалась такой скованной. - Я уже рассказывала... но если нужно...

- Спасибо, госпожа Карреро. - Я с удовольствием улыбнулся ей. Такая женщина заслуживала только улыбки. - Тогда я не прощаюсь с вами.

Разузнав у консьержки, как найти доктора Кастальеса, я направился по одной из многочисленных песчаных дорожек к белым корпусам. Среди деревьев, в окружении кустов, прятались маленькие пруды с прозрачной водой, в листве щебетали птицы, а на одной из развилок мой путь пересек бредущий по своим делам серый еж; увидев меня, он слегка засуетился, прибавил ходу и с шорохом скрылся в высокой траве.

Доктор Кастальес встретил меня у входа в корпус номер восемь.

- Леонардо Грег, - еще раз представился я. - Городское управление может подтвердить мои полномочия.

- Понимаю, господин Грег. - Доктор Кастальес покивал. - Есть происшествие - значит, должно быть и следствие. Такая работа. Чтобы совесть была чиста. Пройдемте ко мне, господин Грег.

Он распахнул дверь, сделал приглашающий жест, и я вошел в корпус.

- А вы, как я понимаю, считаете, что расследование ничего не даст? спросил я, когда мы с ним пошли по коридору.

- Расследование чего? - Доктор остро взглянул на меня. - По-моему, речь тут может идти только об одном расследовании: поиске галлюциногенов, вызвавших подобную реакцию. Все остальное - психические и физические травмы - являются только следствием. Я ознакомился с данными экспертизы и не обнаружил там ничего, заслуживающего внимания. Ни-че-го! Обследование пациентки тоже не дало никакой подсказки в этом направлении. - Он внезапно остановился посреди широкого больничного коридора и направил на меня указательный палец. - И это вовсе не означает, господин э-э... Грег, что вы или мы плохо поработали.

- А что же это означает? - заинтересованно спросил я.

- Это означает, что в данном случае мы имеем дело с целым комплексом факторов. Выявить все эти факторы, а также последовательность, в которой они воздействовали на пациентку, скорее всего, просто невозможно. Заметьте, я сказал "комплекс", а не "ряд". Именно комплекс, то есть совокупность, сочетание воздействий, составляющих одно целое. Упустишь хотя бы один из факторов - и картина не прояснится никогда.

Я усвоил это сообщение и тут же спросил:

- Вы хотите сказать, доктор, что госпожа Карреро вообразила нечто ужасное под влиянием звездного света в сочетании со съеденным перед сном подгоревшим пирогом? И главное, что вначале был пирог, а потом уже звездный свет, а не наоборот?

- Именно! - Указательный палец доктора Кастальеса вновь нацелился на меня. - Известно достаточно много случаев подобного рода. Сочетания совершенно случайные, эффект непредсказуем, последствия весьма печальные, вплоть до необратимых изменений. Пойдемте, пойдемте!

Мы вновь зашагали по длинному коридору мимо закрытых дверей палат и медицинских постов, на которых несли службу миловидные женщины в белой униформе. (Между прочим, ни одной немиловидной женщины на Журавлиной Стае я еще не встречал).