Зверь (СИ)

- Облава состоится за день до свадьбы, я приеду только утром двадцатого.

- Это благородная цель, я не сержусь, ты должен, Антуан.

- Это и ради твоей безопасности, Любовь моя.

- Я знаю, Дорогой мой, я знаю, что ты любишь меня. И я люблю тебя больше жизни, мой охотник.

Она всегда понимала меня, знала, за чем я гонюсь. И теперь, нежно погладив меня по плечу, поцеловала в лоб и прошептала: "Я знаю, ты убьешь его в этот раз, я обещаю!"

***

Мы выдвинулись утром, наша семья и пара близких друзей отца поехали на восток, в лес, там была возвышенность с редколесьем, где последний раз видели Жеводанского зверя и следы девушки, которой, вероятно, уже нет в живых.

- Сын мой, я чувствую, сегодня удача на нашей стороне! - Заявил отец, дернув лошадь за узды.

- Если ты прав, то мы убьём эту тварь, пока она не растерзала еще одного ребёнка. - Ответил ему я.

Собаки то брали след, то теряли его, потом мы поняли, что катаемся по кругу. Наступил вечер, наша команда решила сделать привал. Мы развели костер, в тайне надеясь, что огонь поможет отогнать монстра, и тот не растерзает нас в ночи.

- Дети мои, друзья мои, нужно прочесть молитву! - Заявил отец, открыв Библию.

Он бубнил и бубнил, в ушах раздавался противный звон, напоминающий удары берберских барабанов, поэтому я уселся подальше от группы, там, где редколесье переходило в чащу. В голову пришла мысль перезарядить ружье, я зарядил его серебряными пулями, которые выплавил с помощью настойки аконита, как и посоветовала черноволосая марокканка. В чаще что-то шевелилось, я привстал, отец продолжал читать библию. Волк никогда сам не нападал на охотников, поэтому я и не был готов к таким обстоятельствам. В руках было только ружьё с двумя серебряными пулями.

Раздался тихий рык, это был Зверь, который через пару секунд медленно вышел из густых кустов. Темно-рыжий волк неторопливо двигался в мою сторону. Его глаза сеяли, словно янтарный камень, а когда он открыл пасть, я посмотрел прямо в его огромный глубокий рот с белыми, как снег, клыками. Жан, мой отец, перестал читать и начал ползать по земле в поисках своего ружья. Тогда я понял, что нужно стрелять и нажал на курок. От первой пули Зверь встал на задние лапы, осталась лишь одна. Я почему-то был уверен: попаду в сердце, и всё кончено, Зверь будет мертв. Напрягая тело, и сосредоточившись, я сделал решающий выстрел прямо в волчье сердце.

Зверь выпустил из пасти оглушающий вой, опустил передние лапы на землю, сделал шаг в мою сторону и пристально уставился на меня. Это были невероятно знакомые желтые глаза, будто я всю жизнь смотрел в них, будто знал его. Кости Зверя словно начали ломаться, издавая жуткий хруст. Шерсть постепенно исчезала с его тело, а размер становился всё меньше.

Он упал на меня, прямо в руки, я невольно присел на траву. Лицо закрывала копна рыжеватых волос, я отодвинул одну из прядей. На моих руках лежала обнаженная Мари-Жанна, истекающая собственной кровью. Из ее непривычно желтых светящихся глаз лились слезы горечи и боли.

- Я же обещала, что сегодня ты убьешь Зверя, Дорогой мой, - прошептала она, дотронувшись рукой до мой щеки.

- Всё это время Зверем была ты? - Тяжело выдохнув, спросил я.

Одновременно злость и страдание наполняли меня. Та, которая была мне дороже всего на свете, оказалась тем, кого я больше всего в жизни ненавидел. Любовь не исчезла, но появилась злость.

- Да, - из последних сил говорила она. - Я попросила ведьму рассказать о пулях. Ты все сделал правильно.

- Ты позволила мне убить тебя? - Удивился я.

- Ты думаешь, умный Зверь вышел бы просто так на привал охотников, чтобы быть застреленным? - Она, будучи на смертном одре, мило улыбалась, поглаживая меня по щеке.

- Ты чудовище, Мари-Жанна,- пробормотал я.

- Нет, я та, кого ты всю жизнь будешь помнить и любить, - довольно улыбаясь, прошептала девушка. - Поцелуй же меня, поцелуй последний раз, Антуан.

Из моих глаз покатились слезы, никогда не думала, что буду сожалеть о смерти Зверя. Я, немного помедлив, поцеловал её окровавленные губы и прижал к себе крепко-крепко, что вся поляна услышала, как трещат кости в шеи Мари-Жанны. Я, вероятно, мог сделать это по двум причинам: тогда мне казалось, я не хотел, чтоб любовь моя мучилась, сейчас же я знаю, тот растерянный Антуан боялся, что Зверь останется жив, что пуль не достаточно.

- Сын мой, я не понимаю. - Сказал, склонившейся надо мной отец. - Тебе на встречу шел Жеводанский зверь, а на руках лежит мертвая Мари-Жанна.

- Она и была Жеводанским Зверем, я давно должен был это понять...

***

Мы придумали великий план, чтобы никто и никогда не назвал Мари-Жанну Вале убийцей.