Зверь в тебе

Сколько Сергей ни сидел, вслушиваясь, больше ни слова супруга не произнесла. Она поплакала еще немного, всё тише и тише, а потом в темноте не стало слышно ничего, кроме ее ровного дыхания. Он долго сидел, едва дыша, надеясь на то, что она скажет что-то еще, что убедит его в безразличии к тому, другому мужчине, но тщетно. Ему было одиноко и гадко, злость и обида переполняли его, хотелось сделать что-то, чтобы избавиться от этого мерзкого ощущения.

К утру он придумал, что сделает. Он решился. И набрал номер соперника.

Утро Борис Коваленко встретил в своем рабочем кабинете. Голова раскалывалась от недосыпа, усталости и пережитых эмоций. Он всерьез был готов упасть и сдохнуть, но даже уснуть бы сейчас не смог. Память снова и снова прокручивала ему события прошедшей ночи.

Когда дверь за парнями в костюмах закрылась и они с Парфёновым остались наедине, Борис получил своё первое за ночь серьезное потрясение. Когда Димка стал входить в трансформацию у него на глазах, капитан на какую-то долю секунды впал в ступор. Он много чего мог бы ожидать, но никак не того, что Парфёнов сам может быть оборотнем. Сказать, что он был ошарашен, – это не сказать ничего, и, может быть, именно от этого шока он сам стал входить в состояние перехода. Страшно подумать, что могли бы натворить два оборотня в трансформации, закрытые в одном небольшом помещении, но, видимо, не таким уж юным и беспомощным трансформером был Борис, как сам о себе думал. В какой-то миг ему удалось зафиксироваться в промежуточной точке, осознать себя человеком и повернуть процесс в обратную сторону. Он не только почувствовал теплую волну и боль, как в прошлый раз, но как будто даже увидел эту самую волну – словно океанский шторм, накрывающий полностью, с головой, и выбрасывающий на прибрежный песок изрядно помятого, задыхающегося, но вполне живого человека.

А когда Борису удалось отдышаться, он увидел напротив себя Дмитрия – взъерошенного, растерянного, в разорванной рубашке, но вполне себе человекообразного. Подполковник сидел всё на том же стуле, но ему приходилось держаться за крышку стола, чтобы не упасть. Выглядел он неважно. Коваленко вскочил и подбежал к другу, чтобы оказать ему помощь, но тот в испуге отпрянул от него.

– Ты чего? – непонимающе спросил Борис. – Тебе плохо? Может, врача позвать?

– Врача? – переспросил Дмитрий и расхохотался. – Если только психиатра!

Борис непонимающе уставился на него. Дмитрий продолжал смеяться, у него по всем признакам была истерика. Истерика у подполковника полиции, боевого офицера, если не напугала Коваленко, то, по крайней мере, сильно насторожила.

– Димка, прекрати цирк и объясни, что здесь, чёрт возьми, происходит! Мне надоели эти пляски с бубнами вокруг да около! – набросился он на друга. – Какого демона рогатого ты отпустил моего обвиняемого? Почему ты скрыл от меня, что ты тоже оборотень? И почему я, твой лучший друг, ни хрена об этом не знал до этой ночи???

Напор Бориса, похоже, частично отрезвил Дмитрия. Он резко перестал смеяться и сдавленным голосом попросил воды. Коваленко принес ему напиться. Промочив горло, подполковник начал говорить, и вот тут потрясения посыпались на несчастного капитана, словно из рога изобилия.

Началось с того, что Дмитрий действительно был оборотнем. Тихим, задумчивым голосом, в котором время от времени прорывалась неприкрытая злость, он стал рассказывать. Он не был урожденным, и очень долгое время вообще не предполагал, что оборотни существуют в природе. Он читал о них в фантастических книгах, а потом, в эпоху видеосалонов, смотрел фильмы. Но когда столкнулся с ними впервые, едва не умер. Это произошло, как уже начал подозревать Борис, во время чеченской кампании, когда группа бойцов, в состав которой входил Парфёнов, попала в окружение недалеко от Грозного. Часть группы уничтожили сразу, Дмитрий с несколькими выжившими отстреливался, пока еще были боеприпасы. Потом закончились и они, оставалось лишь прятаться и отбиваться холодным оружием, насколько это вообще было возможно.

А потом на Парфёнова напал страшный зверь. Он был похож одновременно и на собаку, и на волка, и на гиену, и еще неизвестно на кого – длиннолапая, худощавая, поджарая тварь с массивной головой и огромными зубами. Она уже успела порвать его товарищей, и с морды капала кровь, превратившая ее в ужасную маску. Шокированный, раненый, уже где-то в глубине души смирившийся с тем, что вот-вот погибнет, Дмитрий, тем не менее, собирался продать свою жизнь как можно дороже и сцепился со зверем из последних сил. Они боролись, разумеется, не на равных: пришелец уже убил несколько человек, и их кровь опьянила его, он был заведомо сильнее и своим животным рассудком отлично это понимал. Однако человеку нечего было уже терять, и дрался он, как берсерк.