Зверский детектив. Хвостоеды

Ему тоже не то чтобы очень нравилось подвязывать хвост к спине. С подвязанным хвостом ходить было тяжело, и как-то особенно тоскливо ощущалось отсутствие зверской формы. Он вздохнул и повернулся к газели Герочке. Та суетливо перетаптывалась на берегу ручья, пытаясь избавиться от назойливой мухи без помощи хвоста. Хвост Герочки был подвязан к спине по всем правилам. Кроме того, на ней были накопытники и намордник, для безопасности окружающих: срок изоляции Герочки ещё не истёк – её вывели из карантина к ручью как свидетельницу.

– Вы подтверждаете, что жирафа Руфь пила вот из этого заболоченного ручья? – спросил Барсук Старший.

– Подвевдавю, – сказала Герочка через намордник.

– Вы видели это лично?

– Ва, бибева.

– Что-что? Вы говорите на диалекте Дальнего Редколесья?

– Бя бобовю черев дабордник! – Герочка цокнула копытом от возмущения.

– Так, хорошо. Вы можете снять намордник, но сначала отойдите от нас на зверскую дистанцию, – распорядился Барсук. – Желательно на ту сторону ручья.

Газель Герочка легко перескочила через ручей, стряхнула с себя намордник и клацнула зубами.

– А что это вы клацаете? – напрягся Барсукот. – Вам хочется сделать кусь?

– Мне хочется поймать муху! – ответила Герочка. – Как ещё прикажете избавляться от мух, если хвост подвязан?

– Это не мой приказ, а распоряжение сверху, – мрачно сообщил Барсукот.

– Вернёмся к делу, – сказал Барсук. – Вы лично видели, газель Герочка, как жирафа пила из заболоченного ручья?

– Да, видела. Руфь была просто одержима идеей засухи! Сказала: «Лучше напиться грязной воды и выжить, чем жаждать чистой воды и сдохнуть».

– Какая глупость! – пробормотал Барсукот.

– Вообще-то это мудрость Дальнего Редколесья. Наша мудрая поговорка, – обиделась Герочка.

– Раз вы считаете это мудростью, значит, вы тоже пили из заболоченного ручья? – прищурился Барсук Старший.

– Я – нет. Я же не дура. Я и жирафу пыталась отговорить. Тем более этот ручей не просто заболочен. Я думаю, он отравлен!

– С чего вы взяли, что он отравлен?

– Неделю назад я видела, как двое сычей кружили над ручьём – он тогда ещё был прозрачным – и что-то сыпали в воду.

– Что сыпали?!

– Откуда мне знать. – Герочка клацнула челюстями, пошамкала и выплюнула в ручей донимавшую её муху. – Судя по тому, что случилось с Руфью, – какую-то заразу.

– Зараза-то какая-то! – послышался надтреснутый голос Сороки с небес. – Знаете, новость-то какая у меня на хвосте-то? То есть не на хвосте-то! Выхухоль-то то-то-тоже то-то-то-гось! Я-то думала, он сегодня выйдет из изоляции-то! Гнездо-то мне утеплит-то! А он шиши-то мои вперёд взял, а сам, зараза, впал в спячку!

– В беспробудную? – на всякий случай уточнил Барсук Старший, хотя заранее знал ответ.

– А то-то-то-то в какую ж ещё?

Сорока пошла на посадку, вихляясь из стороны в сторону. Кончики подвязанных к спине изумрудных хвостовых перьев торчали над её головой, как хохолок попугая.

– Осторожно, Сорока! Бери левее! – крикнул Барсук, но было уже слишком поздно.

На полном ходу Сорока врезалась в вековой дуб, склонившийся над ручьём мощной кроной, безвольно повисла, воткнувшись в ствол клювом, и наконец тяжело свалилась в болото, подняв фонтан бурых брызг.

Барсукот ринулся было за ней, но Барсук метнулся ему наперерез:

– Стой! Нельзя входить в эту воду! Она может быть инфицирована сычами!

– Что ж теперь… оставить Сороку там?! – ужаснулся Барсукот.

– Нет, мы её выловим, – Барсук Старший с хрустом отломил от столетнего дуба ветку. – Но с предосторожностями, – Барсук, кряхтя, наклонился и поднял с земли намордник газели Герочки.

Он прицепил намордник к дубовой ветке, закинул в ручей, как сачок, зачерпнул в намордник Сороку и вытащил её из воды.

– Это гдей-то я? Это ктой-то я? – пробормотала Сорока и мутно уставилась на Барсуков Полиции. – Это чтой-то мне угото-то-то-товано? Моё грядущее в каком-то-то-то-то тумане…

– Изоляция в клинике «Семейный Грач» тебе уготована, – сказал Барсук Старший. – Побудешь в карантине до выяснения.

– Целее будешь, – поддакнул Барсукот.

– А что вы будете выяснять-то?

– Является ли ручей источником заражения, – ответил Барсук и с трудом подавил зевок.

Зима была близко. Так близко. И так мучительно хотелось впасть в небольшую сладкую спячку. Но эта зима обещала быть тяжёлой, злой и бессонной. Если повезёт. А если не повезёт – беспробудной. В любом случае придётся несладко.

Глава 13, в которой с неподвязанными хвостами нельзя

– Не отставай, Барсукот! Мы должны допросить сычей как можно скорей!

– Да в чём такая спешка? – Барсукот в очередной раз остановился и поворошил лапой палую листву в поисках лягухи ква-каунта. – От того, что мы допросим сычей через час, а не через два, эпидемия быстрее не остановится.

– Этот час может быть важен для зверей, которые впали в беспробудную спячку.

– Зверям, которые впали в беспробудную спячку, вообще начхать и нафыркать, кого мы с тобой допрашиваем. – Барсукот заглянул в кусты. – Пойми, Барсук, даже если это сычи запустили в ручей кусь-вирус, сейчас он уже вышел из-под контроля.