Звезда Аделаида - 1

Едва Квотриус получил драгоценную разрядку, как в дверь спальни, полагавшейся ещё ему, как наследнику, пока брат - Господин не распорядился иначе, несмело постучали. Молодой полукровка решил, что пришли рабы выдворять бывшего наследника, а теперь - просто бастарда, в общее для таких, как он, помещение, а бастардов от женщин и бриттских, и пиктских племён и родов в доме было предостаточно - отец отличался многоплодием и мужской силой даже в свои шестьдесят три. Не желавший, чтобы его, изнемождённого, сейчас беспокоили, Квотриус вопросил громко и отчётливо, но коротко:

- Кто?

Вдруг последовал ответ матери Нины, как она нижайше просила всех домочадцев, чтобы её называли этим именем:

- Сынок, всё ли у тебя в порядке? Ты кричал во сне имя высокорожденного брата. Дважды. Не допустишь ли меня к себе в опочивальню?

- Ступай, матерь, и да будет спокойным твой сон до утра -зря прислушиваешься ты ко всему, что происходит сегодня ночью в доме.

Квотриус и пустил бы мать в спальню, но в спёртом воздухе небольшой комнаты стоял сильный запах свежей спермы, и мать могла догадаться, что сын не просто так кричал во сне. А ему вовсе нежелательно было, чтобы хотя бы мать, да тем более мать - христианка, связала бы два этих факта - имя и запах…

… Да, Квотриус хотел утешить её, теперь впавшую в немилость и разлучаемую с любимым господином, взявшим её в пятнадцать старой, по меркам её народа, девушкой у старших братьев - вождя рода уэсге и его младшего брата.

У женщины в роду был и третий - сводный брат по матери, но до правления родовым союзом его не допустят, а жаль - Нина так хотела повидать младшенького Тиэрро. По её подсчётам, ему должно было исполниться два раза по пять и два пальца лет. Так говорила Гырх`вэ - молоденькая рабыня из её племени, как раз спустя год после его рождения приведённая Господином Нины - любимым Малефицием. Для Тиэрро наступило время жениться и начинать славное дело обзаведения потомками. Нина даже находила своевременной свою ссылку обратно в род, где всё ещё правил старший брат - Ыскынх`, а она могла бы поняньчиться с внуками.

Вождь был уже совсем старик для её народа - ему было шесть раз по руке и два пальца лет. Зато он имел боевую закалку как во вражде с ромеями, так и в совместных походах на соседей - другие родовые союзы бриттов и охоту на племена пиктов, граничащую с истреблением.

Родовому союзу уэскх`ке было пять раз по пять пальцев поколений вождей, правящих от пяти до трёх раз по пять и двух, как последний вождь, пальцев лет. Надо учитывать, что за оружие, настоящее, не тренировочное, брались в три раза по руке лет. К этому времени у мужчины была жена с одним, а если боги и духи благосклонны, то и с двумя малолетними сыновьями.

Разумеется, римляне не доверяли никаким варварам, не делая исключения и для бриттских родов и союзов, кляня их за изменчивость и непостоянство. Но и сами ромеи, по своей обычной ещё со времён покорения областей Средиземноморья, практике, зачастую сводили на поле боя два, а лучше - более, неугодных бриттских родов, чтобы они истребили друг друга собственными силами - для этого нужны были только хорошие ромейские лазутчики и шпионы…

… Северус встретил первые светлые краски - персты Авроры, всё так же, за чтением. Но от голода и переутомления уже начинала раскалываться голова, а прекрасные строки не звучали более в резонанс фибрам души - как раз она насытилась и тоже утомилась.

-Э-эх, - с хрустом в затёкшей спине потянулся Снейп, - а сейчас возвращаться к этим недоумкам, которые, небось, и свитков в руках не держали .

Так думал профессор о новоявленной и тут же признавшей его господство, семье - не о женщинах, а об «отце» и «брате» - напыщенном полукровке. Он и подумать не мог, какой жаркой для них обоих выдалась эта ночь.

Знай он о фантазиях Квотриуса, то, скорее, тотчас бежал бы из дома, отдав господство в нём обратно Малефицию. Да кому угодно, лишь бы не оставаться с этим «братом» - извращенцем под одной крышей. Добрался бы до Канала, перебрался в Галлию, а потом… потом что?..

В Галлии создают Великую франкскую империю Меровинги, в лесах орудуют совсем ещё дикие германцы, волнами приходящие в и без того разорённые италийские провинции, белокурые, все, как Малфои.

Профессор поморщился, а потом рассмеялся, представив себе многочисленных, воинственных, грязных Люциусов, Нарцисс и Драко с детьми, стайкой окружившими папашу и уже размахивающими маленькими пращами, копьями и метко стреляющими по белкам, зайцам и оленятам из детских луков.