Звезда Аделаида - 1

Кстати, где он? В доме его нет. Днём он, даже не оттрапезничав с дороги, отправился в термы. Но что можно делать там ночью, когда остаётся только читать замусоленные поколениями свитки в старенькой библиотеке? Там же нет ничего стоящего чародея - только Сенека, Гораций да Овидий… Всё это есть в доме, во много лучшем состоянии. Да ещё лишь недавно отец, на моё двадцатилетие приказал пополнить библиотеку порнографией - чтобы наследник, наконец, захотел бы жениться. Но мне не понравились басни о нимфах и сатирах, даже с, кажется, долженствующими возбудить меня иллюстрациями. Напротив, всё это показалось противным и грязным в незримой близости Вероники, той, что ни разу даже с отдалённым интересом не взглянула на пасынка. А ведь я почти так же красив, как мать. Почему всё так сложилось, боги?..

Интересно, почему глаза Северуса - чёрные? Ведь у отца светло-карие глаза, у… Вероники - голубые, как небо моей Родины, яркие, безоблачные, если не считать - ха! - осени, зимы и весны… Ну и дурень же я влюблённый!.. И всё же… У меня глаза, как у Нывгэ, моей матери, по какому-то капризу «крестившейся».

Мало того, что сама рабыня, так и подражает Распятому Рабу хотя бы в вере своей, непонятной никому в нашем доме. Но уж если отец позволил матери даже имя сменить, данное ей при рождении и означающее, по её словам «Маленькая», такое хорошее, подходящее ей, низкорослой, домашнее имя, а она решила и вовсе отречься от корней своих, приняв это новое, греческое, даже не ромейское имя «Нина», значит, в этой вере нет ничего дурного.

Верно, Северус должен знать о последователях распятого где-то на Востоке Иисуса, ведь брат, наверняка, знает много обо всех богах в подлунном мире.

Но отчего же тогда его столь мудрые глаза не пропускают, кажется, света Солнца в душу, будто где-то внутри колодец, связывающий зрачки с душой, завешен плотной тканью?

Отчего кажется, что ему одиноко и больно, но он, как стоик, терпеливо переносит злую, непонятную муку?

Отчего хочется помочь его прекрасным глазам увидеть все светила, особенно дневное, чтобы они по-настоящему засверкали?

Ведь он стал бы так необычайно красив нездешней, неотмирной красотой, как в том Царстве Божьем, о котором восторженно рассказывает мне мать.

Сейчас же он напоминает мертвеца, кровососа с ладным телом, но без души… Всё же он, высокорожденный мой брат, верно, искусный чародей, что так приворожил мои мысли, и думаю я всё меньше о его матери, чем о нём самом…

Страшная ночь, безлунная, облака закрыли даже звёзды и планиды…

Где же он?..