Звезда Аделаида - 1

А скольких коров, наверняка, стоила странного покроя, без единой складочки облегавшая стройное тело, туника с разрезом посредине и мелкими, странного вида, фибулами. Одежда из нездешней, никогда не виданной, хоть и шерстяной, но с блеском, ткани!

А эти руки, холёные и тонкие, с нежной, женской кожей, правда, в странных пятнах, словно у красильщиков кож, которые, видимо, ничего не держали тяжелее свитков, вощёных дощечек со стилосом, да этой его деревянной, устрашающей не на вид, как благородное оружие воина, а по действию, палочки, верно, такой лёгкой.

Да, короткого меча - гладиуса - в этих руках даже и не представить. Не говоря уж о тяжёлой спате.

И отталкивающая своей женоподобностью, и ей же притягательная внешность у высокорожденного брата Северуса. Однако не похож он ни на грубых солдат Императора, ни на изнеженных финикийцев - ни на кого, о ком я точно знал, что они - мужеложцы.

Напротив, в этом отношении вид у брата, его жесты, голос, движения, даже непроницаемый взгляд - всё говорит о неразвращённости и целомудрии.

Брат загадочен и странен - казалось, он прожил не у бриттов и, как он выразился, не побывал «на Востоке и Западе, на Юге и Севере» хотя бы из-за нежности и необветренности кожи лица и рук, а - вот уж полночный бред, о, боги! - появился… из иных времён. Да и выговор его намекает о какой-то… несовременности брата.

Что за чушь приходит в голову, когда сходишь с ума от стонов любимой женщины, отдающейся другому - её повелителю, супругу, его собственному отцу.

Казалось, Вероника всю жизнь проживёт в тени матери, затмившей её если не происхожденим, то рождением наследника - полукровки.

- Ха… «наследник», - так уничижительно думал о себе Квотриус, в момент превратившийся просто в бастарда. - И теперь мне с отцом предстоит выслушивать, а главное, исполнять приказы этого истинного наследника - сводного брата.

Руки которого так хочется целовать, не пойму, отчего…

В глазах которого так хочется увидеть свет…

Зачем это мне? Только лишь из-за уже вскриков, чувственных, животных вскриков любимой Вероники - матери Северуса?.. Нет, не только, да и не столько… Боги, боги, когда же… они, наконец, натешатся и утихнут, заснув в объятиях друг друга?! Тогда прекратятся и эти странные мысли о брате…