Звезда Гаада

Ох, что за помутнение рассудка? Как я могла подумать о таком?! Почему согласилась? Но мне так страшно! Теперь понятно, почему люди становились предателями и убивали — и друзей, и родных, и любимых — от страха смерти и от желания выжить готов сделать всё, что угодно!

Но… а если это обман? Если после этого белые хранители меня убьют? Просто воспользуются мною, а потом избавятся от меня? Им же наплевать, что я молода и должна жить! Всё равно, какие мечты умрут вместе со мной! И им без разницы, что они вынудят меня замарать руки кровью! А я… я почти согласилась! Но ведь другого выхода нет! Но если я не сумею убить Гаада, меня убьют его друзья! Или он сам меня прикончит! А если сумею, то смогу ли выбраться из Чёрной земли? Шансов на удачу очень мало. Так мне и надо! Я в любом случае многое потеряю, даже если всё выполню успешно: мои руки будут в крови, мне придётся жить и помнить о том, что я убила человека. Даже если он не человек, а демон. А разве я буду лучше, если его убью?! Страшны не демоны: страшны те, кто творит злодеяния. А ими могут быть и люди. И даже эти злобные хранители Света. Как свет может быть таким жгучим и разъедающим?..

— После того, как ты убьёшь Гаада, мы спрячем тебя на Белой земле, — пообещал Кайер, — Будем о тебе заботиться, как о героине, уничтожившей главного слугу Тьмы. К тому же, у нас для тебя будет безопасно: сюда чернокрылые не проникнут, а если ты захочешь вернуться в обычный мир, то там сможешь столкнуться с ними. Но если они растеряются после смерти своего главы, мы сможем легко их раздавить.

В случае моей удачи вы выиграете: избавитесь от главного врага, а если его друзья запаникуют, то используете это для их уничтожения. Если я не справлюсь, то вы ничего не потеряете: мало ли в этом мире людей, мечтающих о гибели чёрного Старейшины? Одним больше, одним меньше — вам без разницы.

Как ни старалась, мой голос сильно дрожал:

— А если вы меня после этого убьёте?

Скорее всего, меня прикончат чернокрылые, так что можно было обойтись и без этого вопроса.

— Зачем же нам убивать смелую девушку, погубившую самого Гаада? — недоумённый взгляд.

— Мы скажем людям, что ты — Посланница, — ухмыльнулся Тэр. — Нам и без них хорошо, а простой девчонке статус Посланницы бы очень пригодился, — он вдруг прищурился, — Представь: ты была никем, но вдруг стала самой уважаемой женщиной мира.

— А если придёт настоящая Посланница Небес?

Кайер рассмеялся и уверено произнёс:

— Всё зло от чёрных хранителей. Если их не станет, то Тьму плодить люди станут намного меньше — и Равновесие восстановится. И в Посланниках больше не будет необходимости. Ты же достигнешь самого высокого положения, на которое способна простолюдинка.

— С чего ты взял, что я…

— Аристократка не стала бы так радоваться дорогим вещам. Уж мы-то помним, как ты сияла от радости, когда носила все эти тряпки и безделушки, — насмешливый взор.

Хранители стали перечислять те случаи, когда я любовалась кольцами и подвесками, когда открыто радостно разглядывала новые платья и украшения, принесённые Благом, когда украдкой, как мне казалось, любовалась собой в ложке, в металлическом подносе, в луже, в озере. А я в первые два-три дня пребывания на их территории постоянно это делала. Радовалась, что одета красиво, с украшениями, как будто настоящая дама. Ох, как метко они бьют! Давят и на страх, и на желание жить, и на жадность, и на тщеславие!

— Ты будешь самой желанной женщиной в нашем мире, — добавил Старейшина, перемещаясь поближе ко мне, шагов за десять, — Самой влиятельной, богатой, известной. И никто не осмелится тебе грубить. Любой мужчина будет готов на всё, только бы ты одарила его своим королевским вниманием.

Не удержалась:

— Даже ты?

— Возможно, и я, но пока ты молодая, — тиран окинул меня задумчивым взглядом, — Лет десять, пока ты в самом соку, у тебя будет много шансов меня соблазнить. Так что если тебе очень хочется затащить меня в постель, приглашай в ближайшее время. Конечно, лет до сорока ты ещё будешь в сносном виде, но я больше люблю молоденьких красавиц.

Только что дрожала от страха, а тут мне вдруг захотелось расхохотаться ему в лицо. Да кем он себя вообразил, нарцисс хренов?! Оказывается, моя вредность не сдохла от ужаса, а просто ненадолго задремала или от неожиданного хода не то глупости, не то милосердия рухнула в обморок.

— А если мне вдруг понравится… — обвожу мужчин и парней самым внимательным взглядом, на который способна, и останавливаюсь на физиономии помощника тирана, выражающей глубочайшее презрение и насмешку. — Кайер?

— Кария не в моём вкусе, — тот скривился.

— Но ты… — окидываю его серьёзным и критическим взором, — Симпатичнее белого Старейшины.

Ну, как тебе это понравится, самовлюблённый индюк?!

Взглянула на Блага. На мгновение мне примерещилась темнота, в которой сердито вспыхнула красная искра.

Но тиран рассмеялся:

— Как хочешь, — на друга своего покосился строго, — Кайер, ведь ты же не откажешь даме в некоторой доле удовольствия?

— Но я ласковым быть не обещаю, — зловещая улыбка.

Благ, дружелюбно улыбаясь, ко мне повернулся: