Звезда Любви

После переезда в особняк Шеховских на Сергиевской Павел с удовольствием вернулся к привычной жизни: дела службы, посещение фехтовальной студии и манежа, дабы держать себя в хорошей форме. Куда тяжелее пришлось Юленьке: не успела она устроиться в квартире на Морской, как вся ее налаженная жизнь закончилась, и если там она была хозяйкой, то тут… Николай Матвеевич и не пытался скрывать своего неодобрения к избраннице сына, а Софья Андреевна, хоть и была добра и приветлива с невесткой, но куда больше внимания уделяла Мари, которую сама привезла в дом в надежде заинтересовать ею Павла, и поэтому чувствовала себя перед нею в какой-то мере виноватой. Мари же, еще с детства влюбленная в Поля и после приглашения княгини Шеховской возомнившая себя почти невестой, сейчас чувствовала себя оскорбленной в лучших чувствах и не пропускала случая продемонстрировать это самозванке, как она про себя называла Жюли.

В южном крыле дома был небольшой музыкальный салон, и, однажды случайно заглянув в комнату из чистого любопытства, Юленька с тех пор стала часто бывать здесь. Музыкой в Кузьминках с ней и Полиной занималась Лариса Афанасьевна, но если Полина с удовольствием часами просиживала за роялем, то у непоседливой по природе Юли на гаммы с сонатами не хватало терпения, и только в присутствии Льва Алексеевича она занималась с удовольствием, стараясь порадовать отца. Как же теперь жалела она, что забросила музыку после его смерти, когда неловкими пальцами пыталась аккомпанировать себе самостоятельно! Привлеченная звуками музыки, в салон заглянула Мари. Чего было не отнять у девицы Валевской, так это прекрасных способностей к музыке. Несколько раз скривившись, когда Жюли сбивалась с ритма и попадала не на те клавиши, Мари решительно вошла и направилась к роялю.

— Можно мне? — улыбнулась она.

Юля кивнула и поднялась, уступая ей место за инструментом.

— Что это Вы пытались играть? — поинтересовалась девушка, заглядывая в ноты. — А, Даргомыжский!

Пробежав глазами открытую страничку, Мари уверенно взяла несколько аккордов и заиграла вступление, а Юля, дождавшись нужного момента, запела:

— В минуту жизни труднуюТеснится ль в сердце грусть,Одну молитву чудную

Твержу я наизусть…

Николай Матвеевич невольно остановился в дверях салона, прислушиваясь к исполнению. Едва стихли последние аккорды, он несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Браво, Юлия Львовна! Или мне лучше Анной Вас величать? Право, сударыня, чем лучше узнаю Вас, тем более Вы меня поражаете. Ведь он еще тогда потерял от Вас голову, на вечере у Радзинских, — пояснил князь, встретив недоуменный взгляд Мари. — Мне бы, дураку старому, сразу это понять, но я подумал, что это всего лишь очередное мимолетное увлечение, и не обратил на него никакого внимания. Нам только актерок в семье и не хватало!

— Не будьте ханжой, отец, — бросил Павел, входя в комнату. — Вам ведь ничто не мешает водить дружбу с графом Шереметевым, а меж тем мать его была не просто актрисой, а крепостной актрисой, и Вам это известно не хуже, чем мне.

Присев за рояль рядом с кузиной, Поль легко коснулся клавиш инструмента. Мари улыбнулась, узнав знакомую мелодию, и подхватила свою партию. Старый князь, недовольно поджав губы, удалился.

Слушая их дуэт, Юленька отошла к окну и, отодвинув кисейную занавеску, выглянула на улицу. Мелкий колючий снег под порывами холодного ветра превратился в настоящую метель, скрывая в густой белой пелене очертания дома напротив. Она зябко повела плечами: несмотря на то, что в комнате было жарко натоплено, она вдруг ощутила, как холодный озноб пробежал по спине. Обернувшись, посмотрела на сидевших за роялем супруга и Мари. Две светлые головы, склоненные друг к другу, улыбка мужа, обращенная не к ней. Красивая пара! — кольнуло в сердце иглой ревности. Как легко они общаются меж собой, сразу видно, что они не чужие друг другу, и играют в четыре руки явно не в первый раз, в то время, как для самой Жюли муж по-прежнему оставался незнакомцем.

— Дамы, — прервал музицирование Поль, — князь Горчаков предлагает нам нынче составить компанию ему и его невесте в театре.

— Чудесно! — оживилась Мари.

— А Вы что скажете, ma chИrie? — поднялся с банкетки Павел.

— Думаю, мне лучше остаться дома, — неуверенно улыбнулась в ответ Юленька.

— Глупости! — нахмурился Шеховской. — Нельзя всю жизнь, как курица, прятать голову под крыло.

— Вы назвали меня курицей?! — тут же вскинулась Жюли.

— Я не назвал Вас курицей, madam, а всего лишь с сравнил Ваше поведение с поведением этой глупой птицы, — усмехнулся Поль. — Рано или поздно не только мой отец сопоставит княгиню Шеховскую с Анной Быстрицкой, потому Вам лучше уже сейчас быть готовой к тому, — подходя к ней и обнимая за плечи, продолжил Шеховской.

— Вот уж не думала, Павел Николаевич, что Ваша любовь к театру столь велика, — не удержалась от сарказма Мари.