Звезда Любви

Чего только не передумала за ночь Юленька, однако в конце концов рассудила, что муж ее прав, и негоже ей, женщине, совать свой нос куда не следует. За завтраком она Павла не застала и, напрасно прождав мужа все утро, решила сама начать нелегкий разговор. Узнав у лакеев, что князь направился в кабинет, она робко заглянула в приоткрытые двери. В кабинете никого не было, но на обычно чистом столе лежали какие-то бумаги, а кресло было отодвинуто так, будто хозяин покинул кабинет второпях и собирался вернуться к работе. Не совладав с любопытством, Жюли скользнула к столу и быстро пробежала глазами написанные четким размашистым почерком строчки, когда за дверью послышались чьи-то шаги. Испугавшись, что ее застанут за этим недостойным занятием, Юля опрометью кинулась к двери и едва не столкнулась с горничной. Покраснев, как маков цвет, девушка выскользнула из комнаты, и поспешила к себе.

Взяв в руки томик "Айвенго", Жюли присела в кресло. Она попыталась было читать, но тайком прочитанные строки письма мужа к князю Горчакову не давали ей покоя. Зачем вдруг Павлу понадобилось разыскивать Поплавского? Перебирая то немногое, что успела о нем узнать за свою недолгую театральную жизнь, она вспомнила, что в последнее время он проживал в близком соседстве с покойной mademoiselle Ла Фонтейн. И тут, словно вспышка молнии, Юлю осенила догадка: а не был ли Аристарх именно тем самым свидетелем, что указал на ее супруга, как на убийцу Элен? И не потому ли Павел не может разыскать его, что, опасаясь его гнева, Поплавский предпочел скрыться? Но ее-то Аристарху Павловичу бояться нечего, она с легкостью сможет разыскать его и убедить рассказать всю правду в полиции, — подумала Жюли. Она ничего не стала говорить мужу о своих догадках, опасаясь, что он или как всегда отмахнется от нее или, того хуже, запретит ей даже думать о том, чтобы принять участие в поисках Поплавского, но решила, что непременно поможет супругу.

Юля помирилась с супругом в тот же день. Она легко простила ему все обиды — прежде всего потому, что уже знала причину его плохого настроения и теперь просто выжидала подходящего момента, чтобы начать действовать самостоятельно.

Незадолго до Пасхи молодая чета Шеховских вернулась в столицу. Юле не было нужды придумывать причины для поездок по городу — какая же Пасха без подарков? — и она решительно приступила к выполнению своего плана.

Вернувшись в столицу, она первым делом съездила на квартиру к Поплавскому, но его там не нашла. Расспросив швейцара, она выяснила, что жилец сей съехал и нового адреса не оставил. Прямо оттуда она отправилась в Александринский театр в надежде застать там Мартынова. Насколько она знала, тесной дружбы с Поплавским он не водил, но их вполне можно было назвать приятелями. Но и там ей не повезло: Мартынов не знал, где искать Аристарха Павловича. Все, что было ему известно, так это то, что Поплавский занемог и попросил несколько дней отпуску, чтобы поправить здоровье, однако вот уже месяц не появлялся в театре. Озадаченная такой таинственностью, молодая княгиня вернулась домой.

Вся столица готовилась встречать светлый праздник Пасхи: в лавках прислуга закупала продукты, на кухнях голова шла кругом от запахов праздничной снеди, торговцы готовились выставить свой товар на Сенной площади, ожидая немалую выручку от торговли в этот день.

В день Воскресения Господня на площади перед Исаакиевским собором собралось множество народу. Юля вместе с Полиной тоже собирались принять участие в крестном ходе и с утра, укрывшись от мелко моросящего дождика в легкой двуколке, ожидали его начала. Народу в храме собралось столь много, что нечего было даже думать о том, чтобы присутствовать на утренней литургии. К тому же, проснувшись, Жюли почувствовала себя странно: закружилась голова, к горлу подступила дурнота и все тело покрылось липкой испариной. Решив, что за ужином переусердствовала с солёными грибами, Юленька отказалась от завтрака, опасаясь возвращения неприятных ощущений и ограничилась только чашкой чая с молоком. Недомогание задержало ее, и потому к храму они приехали слишком поздно, уже после начала службы. На свежем воздухе полегчало, и вскоре проснулся такой аппетит, что она даже пожалела, что не взяла с собой корзинку с пирогами.