Звезда Любви

— Все эти разговоры, шепотки, которые тотчас умолкают, стоит мне появиться где бы то ни было.

— Il te semblait. (Тебе показалось), — буркнул Горчаков.

— Pas du tout. (Вовсе нет), — также переходя на французский, отозвался Поль.

— Пустое, — нарочито вздохнул Мишель.

— Мишель! — не отводя глаз, укоризненно покачал головой Шеховской.

— Проклятая баба! — пробормотал себе под нос Михаил.

— О ком же это ты столь неласково?! — удивленно приподнял бровь Павел.

— Да кузина твоя, — раздраженно ответил Горчаков. — Язык без костей, вот и болтает что ни попадя.

— Мари? — предчувствие чего-то дурного холодом сжало в сердце. — И что же успела наболтать моя ненаглядная родственница? — процедил Павел.

Горчаков вздохнул, едва заметно покачал головой, отказываясь говорить, но, наткнувшись на непреклонный взгляд, вынужден был продолжить.

— Mademoiselle Валевская высказала совершенно невероятное предположение, что твоя супруга не утонула, а попросту сбежала, — выпалил он.

Павел отставил в сторону недопитый бокал с бренди.

— Сбежала!? — не поверил он своим ушам. — Это невозможно! Поплавский сознался во всем, — гневно добавил он.

— Поговаривают, что ему некто хорошо заплатил за молчание, — неопределенно махнул рукой Михаил. — Глупости все это! — тут же зло заметил он. — Ни за какие деньги, даже имея на совести убийство, человек не станет так оговоривать себя.

— И все же… — побуждая его продолжить, протянул Поль.

— Мари весьма красочно расписала, как молодой Левашов увлекся Юлией Львовной, что многие заметили на балу в доме Шуваловых.

Перед мысленным взором его вновь всплыло видение: Жюли в ярко-красном платье с обворожительной улыбкой кружится в вальсе в объятьях Сержа на том памятном балу в доме сестры Горчакова.

— И что с того? Бал у Шуваловых был на Новый год, Жюли пропала на Пасху. Да и Левашов, поди, давно уже опроверг эти слухи, — ответил Павел, уставившись в пространство.

— Может, и опроверг бы, будь он в Петербурге, — неохотно отозвался Мишель. — Ты разве не знаешь?

— Не знаю чего? — поинтересовался Павел.

— Левашов вместе с дипломатической миссией еще в мае отбыл в Париж с каким-то поручением самого Государя.

— В мае? — эхом отозвался Поль. — Быть того не может!

Друзья замолчали, только дрова потрескивали в камине.

— О чем Вы говорили с Катениным? — прервал затянувшееся молчание Михаил.

— К Александру Андреевичу обратился с просьбой порекомендовать толкового офицера для особых поручений генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев. Если это предложение меня заинтересует, он с удовольствием рекомендовал бы меня Муравьеву. Мне же он настоятельно советовал не отказываться от такого предложения.

— Ну, а ты сам что думаешь по этому поводу? — поинтересовался Горчаков.

— Знаешь, час назад я еще раздумывал, соглашаться ли, а теперь точно соглашусь: уж лучше в Сибирь, чем оставаться в этом серпентариуме, именуемом светом, — ответил Павел, вставая с кресла и улыбаясь улыбкой, не затронувшей его глаз. — Ладно, пора бы и честь знать! — хлопнул он Горчакова по плечу.

Как бы ни невероятно было предположение Мари, но тело так и не нашли, — терзался сомнениями Павел, возвращаясь на Сергиевскую. Шеховской тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, но они тотчас возвращались и продолжали назойливо кружить в голове. Жюли пропала в конце апреля, в мае Левашов уехал в Париж. Может ли это быть простым совпадением? Поль глубоко вздохнул, чтобы унять боль, что вдруг с чудовищной силой стиснула сердце. Не смей даже думать о таком! — приказал он себе. — Что, уж лучше думать, что она мертва? — тут же возразил внутренний голос. Господи! Я с ума схожу! Говорю сам с собой, — спешиваясь, недовольно нахмурился он. Передав поводья груму, Павел направился к дому. И если ранее он бы непременно впал в состоянии жгучей ярости, то ныне эта гнусная клевета не вызвала ничего, кроме тянущей щемящей боли. А может, и не клевета вовсе? — лежа ночью без сна, спорил он сам с собою. — О Боже, насколько легче считать ее мертвой, чем смириться с таким предательством! Шеховской со стоном перевернулся. — Нет, не могла! Не такова она, чтобы сбежать с любовником, инсценировав свою смерть. Но откуда тебе знать? Ведь почему-то же отец ее считал авантюристкой, охотницей за состоянием и титулом. И уж точно Жюли не такова, какой кажется на первый взгляд. Каким-то шестым чувством Павел чувствовал в ней скрытый огонь, который словно дремлет и только и ждет случая, чтобы прорваться наружу, и горе тому неосторожному, кто окажется рядом. — Горькие размышления лишили сна. Невыносимо думать о том, но еще более невыносимо стать объектом сплетен, насмешек и домыслов.

Пролежав почти всю ночь без сна, Павел наутро позавтракал в своих апартаментах и собирался отправиться в полк. Он легко сбежал по ступенькам в вестибюль, на ходу застегивая шинель. Надев на голову фуражку, поправил упавшую на глаза русую прядь, натянул перчатки и уже взялся за ручку двери, когда его остановил раздавшийся за спиной голос отца.

— Спешишь?

— Здравствуйте, папенька! — обернулся он. — Нет.