Звезда Любви

Последнюю неделю в Петербурге царила оттепель, предвещая скорый приход весны, но в день отъезда в Павлово небо с утра нахмурилось и сыпало мелким колючим снегом, хотя было довольно тепло. Оттого выпавший снег тотчас превращался в жидкую грязь под колесами экипажа, который то и дело застревал в размытых колеях. Поездка, которая в хорошую погоду заняла бы не более двух часов, растянулась на полдня. Достигнув фамильного имения Шеховских уставшие путники, выбравшись из кареты, с изумлением созерцали величественный особняк.

— Стива, — шепнула Ангелина Леонтьевна, — ты только подумай: может статься так, что наша Долли со временем станет здесь хозяйкой.

— Я бы не тешил себя такими фантазиями, — подавив тяжелый вздох, ответил Степан Аркадьевич и подал руку дочери, которая за всю дорогу до имения Шеховских не проронила ни слова, только тяжело вздыхала, укоризненно глядя на него.

Вечером хозяева и гости собрались перед ужином в гостиной. Конечно, говоря про половину Петербурга, Степан Аркадьевич несколько преувеличивал, но, тем не менее, собрание было весьма многочисленным. Здесь царила непринужденная приветливая атмосфера, было совершенно очевидно, что приглашенные хорошо знакомы друг с другом и не в первый раз встречаются подобным кругом. Вошедшая в гостиную Даша огляделась и ужаснулась: причина ее присутствия здесь была возмутительно очевидной. Она заметила Радзинских, Баранцовых, Чернышевых, Лукомских — лучшие семейства Петербурга, и ни одной девицы на выданье, кроме нее! Не считать же, в самом деле, девицей на выданье Александру Радзинскую, о чем-то оживленно беседующую с Павлом Шеховским и своим женихом Петром Лукомским? Маменька ее вполне освоилась и уже о чем-то непринужденно беседовала с сестрой князя Горчакова, Екатериной Алексеевной, а на нее саму, слава Богу, никто не обратил внимания. Но не успела она по своей привычке скользнуть к стене, как князь Горчаков предложил ей руку и повел к столу.

Присев на отодвинутый лакеем стул, Долли подняла глаза и вздрогнула: прямо напротив нее оказался Павел Николаевич собственной персоной, но, похоже, ему не было никакого дела до нее. Шеховской увлеченно беседовал о чем-то с княгиней Горчаковой. Он был женат на сестре княгини Горчаковой, — вспомнилось ей, — и говорили, что молодая княгиня Шеховская была очень красивой женщиной, — вздохнула Долли. Сам же князь Горчаков оказался за столом напротив своей супруги, по правую руку от перепуганной Долли. Николай Матвеевич восседал во главе стола, Софья Андреевна — напротив него.

Ужин для Долли тянулся бесконечно. Она безо всякого аппетита вяло ковырялась вилкой в тарелке, не решаясь оторвать от нее взгляд, что-то односложно отвечала на вопросы князя Горчакова, и он вскоре оставил попытки завести с ней обязательную застольную беседу, а сосед слева на ее счастье не проявил к ней ни малейшего интереса. Когда все встали из-за стола и двинулись в салон, она хотела тихонько ускользнуть к себе, но Мишель Горчаков опять предложил ей руку и подвел к своей жене и Шеховскому.

— Дарья Степановна, — улыбнулся Поль, — Вам, видимо, скучно у нас?

— Отчего Вы так решили, Павел Николаевич? — едва слышно ответила Даша, мучительно краснея под его внимательным взглядом.

— Видимо, оттого, — улыбнулась ей княгиня Горчакова, — что Вы не проронили ни слова за весь ужин.

— Я не… — Даша окончательно смешалась, в глазах блеснули слезы. — Простите! — и она едва ли не бегом покинула комнату.

— Она тебя боится, — тихо заметил Мишель, обращаясь к Шеховскому.

Павел вздохнул и повернулся к Полин.

— Вы тоже так считаете?

— Это совершенно очевидно, — отозвалась Полина.

Павел вздохнул. Может, он в самом деле зря все это затеял? Девица Балашова и впрямь напоминала перепуганного зайца, готового в любую минуту задать стрекача, едва только он осмеливался приблизиться к ней и заговорить. Извинившись, Поль вышел вслед за Дарьей. Расспросив лакея, стоявшего у двери, о том, куда направилась mademoiselle, Шеховской поднялся на второй этаж. Остановившись перед дверью комнаты, где разместили Дашу, Павел постучал.

— Долли, — тихо позвал он, — откройте. Я всего лишь хочу поговорить с Вами.

Даша испуганно охнула, вытерла заплаканные глаза и, шмыгнув носом, поднялась с небольшой софы. Господи! Что еще ему от меня нужно? — поворачивая в двери ключ, думала она. Она вновь выставила себя круглой дурой, не смогла подобрать слова для ответа. И почему в его присутствии у нее язык словно отнимается?

— Павел Николаевич, нам с Вами решительно не о чем говорить, — выпалила она, открыв дверь и оказавшись лицом к лицу с Шеховским.

— Отчего же? — едва заметно улыбнулся Павел ее воинственному настрою. — Прошу Вас, спустимся в салон, чтобы не нарушать приличий.

Вздохнув, Дарья осторожно оперлась на предложенную руку.

В салоне собрались те, кто пожелал продолжить вечер за игрой в карты или просто за разговорами. Некоторые мужчины удалились в курительную. Павел проводил свою спутницу к свободной софе и присел рядом, стараясь не коснуться широких юбок.