Звезда Любви

— Твой супруг меткий стрелок, Мари, а мне еще не надоело жить. Григорий не из тех, кто спокойно отнесется к сомнительной славе рогоносца. К тому же у нас с ним старые счеты, и он не колеблясь ни минуты проделает дырку в моей голове.

Маша вскочила с кресла и, повиснув у него на шее, приникла губами к его губам. Поль ощутил, как зачастило сердце в груди, перехватило дыхание, руки сами помимо его воли сжали в объятьях тонкий стан. Мягкие нежные губы под его губами, тонкий аромат духов и ее собственный запах кружили голову. Опомнившись, он слегка оттолкнул ее и убрал руки за спину.

— Вот видишь, — глаза Маши торжествующе блеснули, — ты хочешь меня.

Шеховской криво усмехнулся.

— Мари, ты ведь тогда говорила, что любишь меня, — покачал он головой. — Неужели это — все, что тебе от меня нужно? Мне жаль тебя! А мое возбуждение — я три года вел монашеский образ жизни, я сейчас захочу любую женщину, которая попадет ко мне в объятья. Это говорит лишь о том, что мне надо посетить одно заведение на Итальянской.

— Хочешь сказать, что предпочтешь мне проститутку? — недоверчиво распахнула глаза Маша.

— О, какие слова из уст благовоспитанной барышни! — не скрывая сарказма, заметил Павел. — Ты права, именно так. Во всяком случае, она не будет говорить мне о любви! А сейчас тебе лучше уйти, — указал он глазами на дверь.

Глава 27

В глазах Мари полыхнула ярость. Шеховской, с преувеличенной любезностью кивнув ей, отвернулся к окну и глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение. За спиной послышалось шуршание шелка, колыхнулось пламя свечи, когда Мари проходила мимо стола, с глухим стуком закрылась дверь.

Павел устало закрыл глаза и замер, прижавшись лбом к окну. Холодное стекло остудило пылающий лоб. После ухода Мари, дерзнувшей посягнуть на его одиночество в его же личных покоях, мысль спрятаться от шума бала в тишине темного кабинета уже не казалась ему столь привлекательной. Что ж, значит, нужно покончить с этим как можно быстрее, выбрать одну из этих совершенно для него одинаковых хихикающих девиц и повести ее к алтарю. Когда-то он сказал, что не приемлет брака без любви, но что, если он так никогда и не встретит ту, что станет для него всем? Разве возможно, единожды утратив дарованное Господом счастье, вновь обрести его? И опять пред мысленным взором предстал образ жены. Юленька! — невыносимой болью стиснуло грудь. — Милая, родная, зачем же ты оставила меня?!

В двери тихо постучали, и Павел отшатнулся он окна — неужели опять Мари? Резкое "Entrez! (Войдите (фр.))" сорвалось с губ.

— Поль, — укоризненно обратилась к нему с порога Софья Андреевна. — Я видела, как Мари вышла из твоих покоев. Потрудись объяснить, что это значит?

— Ничего, maman, — повернулся к ней Шеховской. — Ничего не значит! Просто побеседовали по душам.

— Я хочу просить тебя не совершать необдуманных поступков, — продолжила Софья Андреевна. — Не скрою, было время, когда я желала видеть Вас вместе, но ныне…

— Оставьте, maman, — едва сдерживая раздражение, выдавил Павел. — Вы заблуждаетесь на мой счет. Мари не интересовала меня тогда, и сейчас ничего не изменилось.

Софья Андреевна смутилась.

— Я вижу, разговор этот тебе не приятен.

— Вы правы, маменька, однако это не извиняет мою резкость, — поднеся к губам руку матери, покаянно произнес Павел. — Я ведь понимаю, с какой целью Вы ныне устроили это грандиозное собрание, как прекрасно вижу, что и Вам оно не по душе. Право, не стоило!

Софья Андреевна слегка наклонила голову, — принимая его извинения.

— Но все же — давай вернемся, mon cher?

Павел молча предложил руку матери.

Чем ближе они подходили к южному крылу дома, тем громче становилась музыка. Почти на пороге бального зала Павел остановился и повернулся к матери.

— Мне пришла в голову мысль. Возможно, она Вам понравится, — улыбнулся он.

— Я слушаю тебя, — заинтересовалась княгиня.

— А не пригласить ли в Павлово Балашовых?

— На твои именины?

— Почему нет? — пожал плечами Поль.

— Ты уверен? — с сомнением переспросила Софья Андреевна, вспоминая скромную и невзрачную на фоне признанных красавиц Долли Балашову, которую пригласила на этот бал лишь в память о давней дружбе с ее матерью, Ангелиной Леонтьевной.

— Нет. Но хотел бы присмотреться к этой девушке, — честно признался он.

Вернувшись в зал, Павел разыскал глазами mademoiselle Балашову, которая по-прежнему не отходила от своей матери и все так же пыталась спрятаться за ее креслом. Улыбнувшись, Шеховской решительно направился в сторону дам Балашовых. Чем ближе он подходил, тем бледнее становилась Долли. Склонившись к уху матери, она что-то прошептала, но Ангелина Леонтьевна небрежно отмахнулась от ее слов, улыбаясь направляющемуся к ним молодому человеку. Остановившись перед креслом, в котором восседала madam Балашова, Павел слегка прищелкнул каблуками.

— Madam, позвольте мне пригласить Вашу очаровательную дочь.

— Конечно, Павел Николаевич, — кокетливо взмахнула ресницами Балашова старшая.

— Долли… — многозначительно прошептала она растерявшейся дочери.