Звезда ведьмы

— Древние, — прошептала Ни’лан где-то позади.

— От этих деревьев произошли другие, — кивнула Торн. — Все Западные Пределы вышли из этой рощи, как наш народ из воды. Наши жизни связаны.

— Ты имеешь в виду, что вы привязаны к этим деревьям так же, как нифай к своим? — спросила Элена.

— Нет, — Торн покачала головой, глядя на Ни’лан. — Наша связь другая. — Она посмотрела на озеро и гигантский ствол посреди него. — Не одно дерево с одним человеком, а целый народ связан с одним-единственным деревом. Мы — его дети.

Все потрясенно замолчали.

— Как это может быть? — удивилась Ни’лан. — Ведь ты родила ребенка от Фардейла.

— К дереву привязаны наши души, а не тела, — вздохнула Торн. — Каждый новый си’лура, рождаясь, соединяется с деревом. Оно — наш Духовный Корень. Без этой связи мы исчезли бы… вначале наша способность менять обличья, а потом и самые жизни.

— Ничего удивительного, что это тайна, — прошептал Арлекин за плечом Эр’рила.

А в глазах коротышки светилась невысказанная мысль: «Неужели они позволят нам уйти теперь, когда мы узнали их тайну?»

Эр’рил, нахмурившись, отвернулся. С тех пор как они ступили на этот склон, обратной дороги не было.

— Какое отношение ко всему этому имеют Фардейл и Могвид? — ворчливо спросил он у Торн.

— Я к этому веду, — кивнула си’лура. — Но вначале должна рассказать об угрозе, которая возникла пять столетий назад.

— Когда Аласея подверглась нападению Темного Властелина, — заметил стандиец.

— Мы в этом не слишком разбираемся, — отмахнулась она. — Зато мы знаем, что в те далекие времена наши леса встряхнуло сильное землетрясение. Оно продолжалось три дня и три ночи. Деревья падали, реки меняли русла, землю раскалывали глубокие трещины-пропасти.

— Я помню, — кивнул Эр’рил. — Это случилось, когда южные равнины Станди были разрушены Темным Властелином и затоплены, образовав болота и трясины Топких Земель.

— Ты помнишь землетрясения? — Торн прищурила один глаз. — Это как?

— Продолжай, — стандиец не стал отвечать на ее вопрос. — Что произошло потом?

Какое-то время меняющая обличья смотрела на воина с подозрением, но все же решила говорить:

— Даже здесь в нашей исконной роще мы потеряли половину Древних.

— Так много Древних погибло… — простонала Ни’лан.

— Но об истинном ущербе мы не догадывались на протяжении целого столетия, — разведчица оглянулась на гигантский ствол. — Духовный Корень тоже каким-то образом был поврежден во время землетрясения. Старейшины тех тяжелых времен…

— Торн! — суровый голос решительно прервал ее речь.

Обернувшись, они увидели главу совета. Его лицо окаменело от гнева.

— Торн! Напрасно ты это им рассказываешь!

— Отец, они имеют право знать.

— Тайны си’лура…

— …погубят нас всех, — перебила Торн. — Слишком долго мы отворачивались от мира, раскинувшегося за пределами наших лесов. И нашу слепоту следует винить в наступивших бедствиях так же, как и этих людей.

— Не тебе это решать! — потемнел лицом ее отец.

Торн сжала губы, скрестив руки на груди.

— Есть лишь один способ проверить истинность ваших утверждений, — старейшина повернулся к Эр’рилу и Элене. — С помощью древнего ритуала, который используют си’лура, мы сможем заглянуть в ваши сердца в поисках правды.

— И что это за ритуал? — спросил стандиец.

Высокий оборотень указал на озеро. Увидев его жест, остальные старейшины отступили к кромке воды, выстроившись вдоль берега.

— Корень должен оценить ваш дух!

— Отец, это несправедливо! — воскликнула Торн. — Корень молчит уже несколько веков!

— И вновь, дочь моя, я прошу тебя держать язык за зубами! — Глаза старейшины полыхнули пламенем. — Или мне придется прогнать тебя отсюда!

Торн вспыхнула, но повиновалась.

— Скажи, что мы должны делать? — шагнул вперед Эр’рил.

Старейшина какое-то время продолжал сверлить взглядом дочь и только потом повернулся к воину равнин. Члены совета стояли вокруг озера, взявшись на этот раз за Руки. Но в их кружке оставался разрыв — по всей видимости, его должен был занять предводитель.

— Корень оценит кого-то одного из вашего отряда. Если вы говорите правду, то Корень поднимется и признает это. Если же вы лжете, то он будет молчать.

— Я сделаю это, — сказала Элена, поравнявшись с Эр’рилом.

— Нет! — он схватил ее за руку. — Ты не можешь рисковать собой.

Мягко, но настойчиво она высвободилась.

— Мы будем соблюдать их обычаи.

— Тогда позволь мне пройти испытание.

Повернувшись к совету спиной, Элена приблизилась к стандийцу и еле слышно прошептала:

— Я должна это сделать, — в глазах девушки крылась боль.

Эр’рил потянулся к ее щеке, порываясь утешить, но опустил руку. Это ее внутренний выбор. Элена хотела, чтобы ее оценили. Она сама хотела знать, явились ли горе и страдание людей в прошлое полнолуние издержками при достижении благой цели. Только так она могла снять с плеч бремя ответственности за погибших в великой войне.

— Элена, — он взял любимую за руку.

— Я буду очень осторожна, — она прильнула к нему. — И я не беззащитна. Моя магия в «узле» не ослабела. Она ведь моя собственная, связанная только с моей кровью.