Звезда Запада

По ту сторону Двери это был четвёртый день июня 851 года от Воплощения Спасителя.

Глава 12

В лесах Триречья

«...И в тот же миг стрела настигла и деву сию, равно как и зверя ея. Понеже душа ведмина во грехе вечном пребывала, то и чресла ея, и члены все рассыпались и ветром развеяны были, ибо сказано в Писании: „Сии возненавидят блудницу, и разорят её, и обнажат, и плоть её съедят, и сожгут её в огне“. Засим же, ведомые рукой Божией, прошли мы сквозь леса и минули за день три полных лиги и ещё половину, никого более на пути не видя и не встречая, кроме птиц да зверей лесных».

Отец Целестин подозревал, что «рука Божия» вряд ли направляла отряд в течение последнего дня – прошли не столь уж большое расстояние, следуя скорее наугад да плутая в дремучих дебрях. Однако внести упоминание о Господней деснице в путевой дневник счёл необходимым. Обратного ведь тоже не докажешь. В остальном же его хроника чётко отразила все события первого дня. Ехали до вечера, с двумя краткими остановками, не заметив нигде следов того, что в этих лесах живут люди. Не нашлось ни единого срубленного дерева, через редкие лесные речки приходилось перебираться вброд, не встретив возле берегов ни души. Монах этому отчасти радовался – спокойнее на душе было. Неизвестно, чего ожидать от здешних племён. А ну как и они дикари да людоеды, подобные живущим на западных берегах Атлантики?

Жизнь в лесах, однако, кипела. Отец Целестин поражался тому, что в Междумирье живут совершенно такие же звери и птицы, как в Мидгарде. Видели несколько раз громадных чёрно-бурых медведей, после полудня прямо под носом Гуннара выскочил волк – самый обычный, серый, с седыми подпалинами на боках. Раз спугнули табунок оленей, возглавляемый красавцем самцом, рога которого послужили бы украшением стен дворца самого Карла Великого.

Видгар заявил, что вечером хочет поесть чего-нибудь поприличнее сушёной рыбы, и, вытащив самострел, держал его постоянно заряженным, заставляя святого отца вздрагивать при каждом щелчке тетивы. Зато, когда встали на ночёвку, монах получил вознаграждение в виде заячьего жаркого – Видгар подстрелил пятерых длинноухих лесных обитателей, решив проблему с продовольствием на ближайшие два дня...

Отец Целестин снял со вбитых у огня колышков накидку и, ощупав её, остался доволен: высохла. Будет теперь чем укрыться ночью. А Торир упирался, говорил, что костёр жечь небезопасно – огонь и дым, мол, сразу привлекут к себе внимание. Монах и все остальные в ответ на слова конунга подняли бурю протестов, и конунг под натиском четырёх голодных и невыспавшихся людей отступил. А кроме того, однообразная еда ему надоела не меньше, чем отцу Целестину.

– Разводите, но если ночью случится что, в том ваша вина будет, – уступил наконец Торир.

Остановились ещё засветло, опять же по просьбе монаха, который из седла валился от усталости. Место для ночёвки выбрали отменное – у небольшой речки, берега коей заросли ольхой настолько густо, что с противоположного берега рассмотреть происходящее на стоянке было бы просто невозможно.

– Интересно, сколько же дней пути до Сокрытых Гор? – вслух размышлял Торир, восседая на кочке возле огня. – Локи так про это ничего и не сказал.

– Времени у нас много, – отозвался Видгар. – Через Врата прошли, теперь до Имирбьёрга добраться надо.

– Таки решили идти вкруговую? – спросил отец Целестин.

– А у тебя есть желание заглянуть в Железный Лес? Не спорю, ведьмы, конечно, красавицы писаные, но думается мне, что гостей они не очень жалуют. Будем двигаться, как Лофт указал.

Торир сбросил сапоги, встал и, кликнув Гуннара, отправился к реке – лошадей напоить. Коню, на котором раньше ехал Локи, досталась ныне вся поклажа, и конунг весь день вёл его, привязав верёвку к узде. Отец Целестин же в который раз дивился покладистости и выносливости неказистых лохматых лошадок – они и после полного дня хода ничуть не выглядели усталыми. Да, хоть одно доброе дело даны совершили, приведя их с собой к стенам Вадхейма.

Синир зевал и почёсывался, лениво вытянувшись у ног Сигню. Девушка старательно заделывала прорехи на старой рясе отца Целестина. Монах, рассмотрев оставленный когтем Вендихо след, пришёл в ужас, представив, что было бы, вонзись коготь в тело. Гуннар тоже хорош – один из рукавов висел на лоскутке, после того как германец вцепился в плечо святого отца.

– А люди здесь живут? – неожиданно спросила Сигню, не отрываясь от работы.