Звезда Запада

– Ты ничего не слышал? – вполголоса спросил подошедший Видгар. Монах приподнялся на локте.

– Если бы на нас хотели напасть, то уже давно напали бы, – громким шёпотом ответил он. – Ты-то сам ничего не ощущаешь?

Видгар повертел в руках самострел.

– Даже и не знаю. Здесь всё не так, как у нас, – и, помявшись, добавил: – Как ты думаешь, что случилось с Локи? Сможет он нас догнать?

– Откуда мне знать? – Перед мысленным взором монаха ещё раз мелькнуло пламенное облако, в которое превратился Локи, когда Вендихо ударил его. – Будем надеяться, что с ним всё хорошо. Он же говорил, что духа нельзя убить.

Отец Целестин широко зевнул и заёрзал, устраиваясь поудобнее. Разговаривать в столь глухой час у него не было ни малейшего желания. Видгар, поняв это, отошёл, позванивая колечками кольчуги, и стал медленно расхаживать между спящими, оборачиваясь на любой доносящийся из ночи звук. Монах из-под полуприкрытых век ещё раз обозрел возвышающийся над стоянкой обрыв, две уходящие в звёздную высь остроконечные скалы над его склоном и закрыл глаза. От усталости он даже забыл сотворить вечернюю молитву.

Переполох поднялся, когда луна спустилась к самому горизонту и лес погрузился в полнейшую предутреннюю темноту. Сквозь сон отец Целестин расслышал, как два раза щёлкнул самострел Видгара, а раздавшийся вслед звериный рёв, пришедший откуда-то сверху, поднял на ноги весь маленький лагерь. Торир и Гуннар, схватив оружие, приготовились было к обороне, встав спина к спине, Сигню юркнула за берёзу и тоже выхватила свой коротенький меч. Врага, однако, нигде не было видно.

– Сюда! – крикнул Видгар, натягивая тетиву и вкладывая на ложе самострела новую стрелу. – Гуннар, доставай лук!

С коротким визгом стрела умчалась в сторону вершины обрыва, и снова раздалось утробное рычание, сменившееся поскуливанием, словно Видгар подстрелил огромную собаку. Германец схватил лук и, на ходу вытаскивая стрелы из тула, подбежал к Видгару.

– Я ничего не вижу! В кого целить?

– Видишь тень наверху? Бей!

Гуннар не успел поднять лук, как с края обрыва соскользнул чёрный силуэт, и даже отец Целестин, у которого с возрастом зрение начало портиться, увидел, что некое животное, размером самое меньшее с телёнка, раскинуло кожистые крылья и, несколько раз взмахнув ими, пронеслось над головами людей. И ещё ему показалось, что на спине зверя сидит человек.

Одновременно две стрелы – длинная лучная и короткий самострельный болт – ринулись вдогонку скользившему в вышине летучему зверю. Два крика слились в один, и стало слышно, что неведомая жертва меткости Видгара и Гуннара рухнула в лесу, ломая сучья деревьев, а затем тяжело стукнулась о землю.

Наступила тишина. В темноте слышалось только тяжёлое дыхание Видгара. Торир быстро пересчитал своих, – мало ли кто пропал, – обнял за плечи перепуганную Сигню и подошёл к Видгару.

– Кто это был?

– Очень похоже на волка, – утирая лицо рукавом, ответил он. – Я его углядел уже давно и сначала думал, что это простой волк. Не хотел стрелять, пока он не нападает. А потом увидел, что к нему со стороны Врат подошёл человек. Ну я и... – Видгар поднял самострел.

– Ведьма, – молвил конунг. – Из тех, про которых Локи говорил. Таки ждали нас здесь! – Он ударил кулаком по коре дерева. – Счастье, если Ночная Всадница одна была!

– А если нет? – выдавил монах, уже представивший себе безобразную старуху с клюкой, восседающую на огнедышащем крылатом волке.

– Если нет? Чёрный Дракон будет знать, что мы вошли в Междумирье, уже завтра. Летают-то их зверюги небось быстро! Больше никого не углядел? – Последний вопрос Торира относился уже к Видгару. Тот помотал головой.

– Всё равно отсюда сейчас уходить бессмысленно, – немного погодя сказал Торир. – Утром посмотрим, кого вы там подстрелили.

До рассвета никому заснуть не удалось. Конунг вскакивал при каждом подозрительном шорохе, а Гуннар едва не убил гулявшего в кустах Синира – кот пытался поймать заснувшую на низко висящей ветке птицу, и германец, не разобрав, что происходит, выпустил стрелу в сторону, где раздался шум. По счастью, он промахнулся, и длинная тисовая стрела вошла в землю, даже не оцарапав любимца Сигню. Кот вышел из зарослей, сверкнул глазами и глумливо мяукнул, а Гуннар, чертыхаясь, полез в кусты за стрелой – ещё пригодится.

Едва зарево рассвета начало разгонять тьму, Торир, оставив германца с лошадьми, кликнул остальных и отправился туда, где, по его мнению, рухнул на землю крылатый конь со своим всадником. Искали долго, и поднимающееся на востоке солнце бросило уже первые лучи на вершину Врат Меж Мирами, когда наконец Сигню испуганно вскрикнула и стала звать конунга к себе.

Отец Целестин, отталкивая ветки руками, выбрался на голос Сигню к группе молодых берёзок, окружённых рядами высоченных сосен. Берёзовая поляна густо заросла самым обычным кипреем, высокие стебли которого, увенчанные длинными розовыми соцветиями, скрывали чёрную массу, неподвижно лежавшую на земле. Монах подошёл поближе и, выглянув из-за плеча молча стоявшего Торира, перекрестился.