Звезда Запада

Тор развернулся и, не прощаясь, пошёл в сторону. Только сейчас отец Целестин заметил, что слева от камня стоит громадная двухосная повозка, запряжённая двумя быками. Тьфу, да какие же это быки? В колесницу была впряжена пара козлов, да каких! Ни одна из зверюг не уступила бы размером громадным буйволам, виденным отцом Целестином в Индии. Изогнутые, в две человеческие руки длиной, рога, длиннющие жёлтые зубы и глумливые выкаченные глазищи... Козёл справа вдобавок задумчиво жевал клок шерсти, выдранный из загривка своего соседа по упряжке.

Тор как ни в чём не бывало вскочил в повозку, помахал людям рукой и, взяв вожжи, стегнул ими козлов, моментально забывших свою меланхолию. Цельные деревянные колеса загрохотали по скрытым под тонким снегом камням, и вскоре повозка грозного бога-воителя скрылась в туче ледяной пыли, а затем и исчезла вовсе.

«Хорошо бы сейчас медовухи», – подумал отец Целестин.

– Мальчики, долго стоять будете? – рявкнула у него над ухом Гёндуль, заставив монаха вздрогнуть. – Домой, что, и не собираетесь? Опять с ётунами повоевать хотите?

«Позвольте, позвольте, – подумал святой отец, прищурив глаза и озирая округу, – как же нам возвращаться? Лошади где? И ещё на голодный желудок...»

Гёндуль словно подслушала его мысли:

– Без коней идти далековато и неудобно. Ну, я сейчас что-нибудь придумаю. Видгар, иди-ка сюда. Тебе такие знания могут пригодиться. Мало ли что.

Она отвела Видгара в сторону и стала что-то объяснять, иногда вычерчивая пальцем на обгоревшей земле рунические знаки. Затем они оба опустились на колени, и валькирия запела. Видгар вторил, стараясь в точности следовать музыке и ритму:

Клену тинга кольчугДаю я напиток,Исполненный силыИ славы великой,В нём песни волшбы

И руны целящие,Заклятья благиеИ радости руны...[11]

Отец Целестин, в котором вновь проснулось неуёмное любопытство исследователя, прислушивался, стараясь точно запомнить текст. Сейчас явно должно было произойти очередное чудо, и монах понял, что именно делает Гёндуль, только после следующих слов её песни:

Статью Слейпнира,Поклажею Грани,

Руною «науд»,Памятью валлов,Арваком и АльсвинномТебя заклинаю,Мать лошадей,Благая Эпона,Верни своих чад

Славному конунгу[12].

Гёндуль, а за ней Видгар прочертили перед собой в воздухе знак «науд» и ещё один, отцу Целестину не знакомый. Все насторожились, чувствуя, как в воздухе вновь завибрировала Сила. На краткое мгновение взглядам людей предстало видение – очень красивая, благожелательно улыбающаяся девушка в белом платье, стоящая между двух белых же лошадей, а затем раздалось задорное ржание беглых коньков. Все шестеро вернулись словно ниоткуда. Вот только что их не было, а теперь стоят рядом, постукивая копытами, и трясут косматыми, нечёсаными гривами.

– Спасибо тебе, Эпона! – Гёндуль низко поклонилась в ту сторону, где мелькнула на миг богиня.

– Спасибо тебе, Эпона, – все как зачарованные повторили эту фразу и положили поклон. Даже отец Целестин.

Он припомнил всё, что когда-либо слышал о таинственной древней богине. Самое потрясающее, на взгляд монаха, было то, что Эпона показалась им сама, – обычно она крайне редко представала пред людьми. Ну а кроме того, отец Целестин считал, что её время давно ушло: Эпона входила ещё в римский пантеон богов, а сами древние римляне переняли манеру ей поклоняться у сгинувших ныне кельтов, почти сразу же после Рождества Христова. Монах видел в Италии остатки её культа – почему-то на редкость стойкого: несмотря на то что богов Олимпа римляне прочно забыли, изображения Эпоны присутствовали почти во всех конюшнях, и даже в обители святого Элеутерия, на балке, поддерживающей потолок, какой-то нехристь нарисовал кельтскую богиню именно в том виде, в котором она предстала сейчас перед отцом Целестином, – стоящей меж двух лошадей. Неужели боги кельтов ещё не ушли за границы этого мира? Видать, не ушли. Да и викинги тоже помнили Мать Лошадей, пускай её имя почти не встречалось в сагах и эпосах.

Эпона просто была. Независимо от богов норманнов, римлян или других народов. Просто была. И может быть, Матери Лошадей люди поклонялись ещё до того, как появились боги самых-самых древних египтян или ашурцев. И сейчас она ответила на призыв дальних потомков тех людей, которые пасли свои табуны на заре мира, в неразделённом царстве Мидденгард, зная, что и судьба Эпоны зависит от удачи нескольких человек, решившихся на доселе небывалое дело. Всё-таки она добрая богиня этого мира и, наверно, как и Один, не хочет покидать его.