Звёздные стражи

– Имя, звание, послужной список, – злобно крикнул Таск в микрофон. – Вот что вы хотите от меня получить!

– ...стер эти данные из моей памяти, – громко закончил Икс-Джей.

– Я должен доложить об этом. Оставайтесь на связи.

– Довольно с меня! – злобно завопил Таск. – Живым меня не возьмете!

– Он не собирается открывать огонь? – спросил пилот, явно нервничая.

– Нет. Орудия под моим контролем, – ответил Икс-Джей.

– Я доложу. Ждите.

Дайен напряженно прислушивался. Он слышал, как пилот говорил в переговорное устройство:

– Нахожусь рядом с космолетом «Ятаган» дальнего полета. Сбился с курса. Пилот пьян. Да. Компьютер подтвердил. Нет, опознавательные знаки различить не могу. Покрыты копотью. Голос замолчал, затем произнес:

– Есть.

Пока продолжался этот разговор, на экране Икс-Джея появились столбцы цифр. Глядя внимательно на них, Таск быстро перебирал клавиши на контрольной панели и, довольный результатом, кивнул головой как раз в тот момент, когда пилот снова вышел на связь с «Ятаганом».

– Я получил приказ сопровождать вас до выхода на траекторию посадки, где к вам пристыкуется тягач ивы...

– Нет, командир, ты идиот! – с визгом крикнул Икс-Джей, и в голосе его прозвучала такая паника, что сердце Дайена оборвалось. – Не та кнопка!

Яркая вспышка ослепила юношу. Тело его будто вывернули наизнанку – кожа лопнула, внутренние органы вывалились наружу, кости обнажились.

Последнее, что ощутил он в этот ужасный момент, было чувство отвращения и страха.

* * *

– Малыш, с тобой все в порядке?

Дайен открыл глаза и увидел Таска, склонившегося над ним. Сам он лежал в гамаке.

– Да, все нормально, – пробормотал он. Голова раскалывалась от боли, и он приложил руку ко лбу. – Что случилось? В нас стреляли?

– Нет, просто орбитальный скачок. С непривычки это сказывается на человеке. Извини, не смог тебя предупредить, но пришлось рискнуть, чтобы нас не захватили. Ты почувствовал, будто тебя вывернули наизнанку?

Дайен кивнул, но от этого боль в голове стала еще сильнее.

– Не волнуйся, пройдет. С каждым разом скачок переносишь все легче.

– Где мы находимся?

– Далеко от дома, малыш. На космической трассе. Знаешь, что это такое?

Воспоминания об уроках с Платусом нахлынули на юношу. Он представил, как сидит в комнате вместе с учителем, в открытое окно дует легкий утренний ветерок, наполненный ароматами шалфея и полевых цветов. От ветра страницы в книге шелестят, рыже-золотистые волосы ученика развеваются и путаются с тонкими белокурыми волосами учителя.

Дайен прикрыл глаза и склонил голову набок.

– Неважно себя чувствуешь? Поспи немного, малыш. А я пойду приму душ.

Теплая крепкая рука коснулась руки Дайена и неловко погладила. Затем звук шагов по металлической палубе. Он услышал, как Таск открыл контейнер для одежды и белья и начал в нем рыться. Из прикрытых глаз юноши потекли горячие слезы. Смахнув их ладонью, он уткнулся лицом в подушку.

– Будь ты проклят, Платус! – крикнул он в подушку и вцепился зубами в наволочку, стараясь подавить подступавшие к горлу рыдания. – Будь проклят!

На другом конце небольшой каюты Таск ругался на чем свет стоит.

– Мои шорты! Они все в узелках! Икс-Джей! Ты...

Темнота сомкнулась над Дайеном, и он уснул.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Но век рыцарства прошел. Ему

на смену пришло время софистов,

экономистов и счетоводов...

Эдмунд Берн, «Размышления о французской революции»

Челнок Командующего пристыковался к «Фениксу» и был встречен без торжественных церемоний: ни почетного караула, ни барабанной дроби, ни звона колоколов, ни переклички боцманских свистков – всего, что практикуется на кораблях других командующих. Четыре офицера почетной охраны появились первыми, встав по двое у дверей люка, и замерли в торжественной позе, приложив руку к сердцу. Когда Командующий вышел, они быстро перестроились и последовали за ним, ровняя шаг на его энергичную походку. Пока он пересекал посадочный отсек, а затем шел по коридорам корабля, никто, казалось, не обращал ни малейшего внимания на присутствие командира – военачальника одного из самых обширных секторов галактики.

Дерек Саган не терпел попусту тратить время. По его мнению, военные, которые отрывались от выполнения своих обязанностей, чтобы принимать стойку «смирно» и отдавать честь каждый раз, когда он проходил мимо, напрасно теряли время и энергию, что было недопустимо. Все это напоминало ему демонстрацию ложного уважения. Он знал, что некоторые способны приветствовать тебя, глядя прямо в лицо, а при первой возможности выстрелить тебе в спину.