Звездный Пилот

В медицинской капсуле было удобно. Прозрачные стены чуть затенены, колпак откинут – кажется, что лежишь в лодке с высокими бортами и смотришь в небо. Только небо белое, гладкое, пластиковое. Зато тело приятно обнимает подстилка из вспененной ткани, лежишь, словно на морских волнах. На левой руке браслет, из которого тянутся в стену капсулы тончайшие прозрачные нити, по которым поступает лекарство. На правой – клеммы диагноста. На голове, словно прозрачная шапочка, – сеть нейроконтроля. Тепло, уютно, безболезненно. Лежи себе, отдыхай.

Павлов тяжело вздохнул, приподнялся на локтях, оторвал голову от мягкой вспененной подушки и взглянул в лицо Архипову.

Тот стоял рядом, у самой капсулы. Печальная гора в синем комбезе команды. Плечи опущены, голова поникла, под глазами залегли темные круги.

– Лежи, – прогудел Архипов, растирая огромной ладонью предплечье. – И лучше не шевелись.

– Належался уже, – буркнул Павлов. – Двое суток, как медведь в берлоге. Может, хватит уже, а?

– А ты поспорь с медиками, поспорь, – рявкнул Архипов. – Выпишут тебя с белой биркой. Не то что к катеру не подойдешь, даже к гражданскому флаеру не подпустят.

Павлов, злобно глянув на начальника, откинулся обратно на подушки. Да. С медиками спорить не нужно. Повреждения незначительны, планируется полное восстановление. Если не будет осложнений. Если. Для пилота с повышенной реакцией малейшее осложнение в нервной системе – профессиональная смерть.

– Планшет бы, – жалобно протянул Николай. – Хотя бы справочники почитать…

– Лежи уже, герой, – Архипов махнул здоровенной рукой. – Запасайся здоровьем. Пригодится.

– Пригодится? – оживился Павлов. – Значит, не списали?

– Нарушение приказа капитана корабля, – Архипов покачал лобастой головой. – Это, конечно, твое личное дело не украсит. Начудил ты сильно, Николай.

– Так было совещание? – жадно спросил пилот. – Ну?

– Было, – Архипов тяжело вздохнул. – Про тебя мало говорили, сам понимаешь, основная тема была другой. Но вспоминали, да. Кое-кто хотел тебя в техники перевести. А кто-то требовал медаль тебе выписать.

– В результате оставили все как есть, – догадался Павлов. – Ни то, ни другое.

– Вроде того, – буркнул Архипов. – Короче. Людей и так мало. Настроения на корабле… Неспокойно, в общем, на корабле. Ты остаешься на своем месте, ничего не меняется. В дело тебе запишут очередное нарушение. С пояснением, что твои действия спасли человеческие жизни. Это уже какое?

– Пятое, – буркнул Павлов. – Или шестое, не помню.

– Короче, нос не задирай, герой, – рассердился Архипов. – Это надо же додуматься! Чудо, что жив остался!

– Людей спас, – сухо отозвался Павлов. – Я же видел. Вы бы там… Устроили перестрелку. Как в кино, ну в самом деле!

Архипов закряхтел, провел широченной ладонью по лицу, отвел взгляд.

– Было дело, – признался он. – Знаешь, словно затмение какое-то нашло. На всех разом. И я тоже…

Архипов махнул рукой, и Павлову внезапно показалось, что его начальник за эти дни постарел лет на десять – разом.

– Техника не тянет, – пробормотал Павлов. – Ерунда. Люди не тянут – это главное.

– Ты это, – оживился Архипов. – Давай-ка язычок на привязь. Болтай поменьше, работай побольше. То, что тебе все с рук сошло, это не от большой любви. Просто посерьезнее проблемы есть, не до тебя руководству.

– Что там Чагин? – резко спросил Павлов. – Решилось?

Архипов нахмурился. Помялся, не решаясь дать ответ. Потом ухватился за полупрозрачный борт капсулы, наклонился ниже.

– Чагин под арестом, в изоляторе, – сказал он. – Бутенко в клинике, острое психическое расстройство, держат на лекарствах. Остальные в каютах, пока под домашним арестом. Это тебе не нарушение приказа. Ты представляешь, как будет выглядеть отчет для Центра планирования экспедиций? Это отличный повод вообще запретить дальние экспедиции. Начальника психотерапии сняли. Еще бы, проморгать такие настроения в экипаже. Да только не в нем дело, тут все заслужили тумака хорошего. Все. Без исключения. И что дальше делать с этими революционерами… Отдельный вопрос.

– Януш? – тихо спросил Николай.

– С ним все в порядке, – Архипов махнул рукой. – Двужильный твой Януш. Рубку жалко. Наломали дров, теперь восстанавливать пару месяцев. Все управление перенесли в резервную рубку, на корму. А ты тоже хорош. Нет бы рассказать, что задумал…

– Не дали рассказать, – обиженно буркнул Павлов. – А я пытался, между прочим.

– Все, – отрезал Архипов. – Все, проехали.

Выпрямившись, он строго глянул на подчиненного, лежащего в белоснежной капсуле медицинского контроля.

– Поправляйся, Коля, – сказал он. – Старт отложили, до прыжка – неделя. За это время ты должен восстановиться. До идеала. Так, чтобы медики сами тебя выперли отсюда как симулянта. Иначе за штурвал не пущу. Осознал?

– Так точно, – вяло откликнулся Павлов. – Я-то хоть сейчас.