Звезды и тернии

– В наших жилах течет не кровь, а звездный свет. Когда гаснет звезда, от которой он был взят, гаснем и мы. Мы больше не можем приносить свет, и остается лишь сеять тьму.

– Это… случается со всеми? – спросила Вега, и ее пробрала дрожь – ей представилось, что Кайт станет таким же темным и жутким, как Сетрат.

– Рано или поздно все звезды гаснут. Но до этого еще надо дожить. Многие служители умирают прежде, чем гаснут их звезды. Это считается благом – тяжело существовать, зная, что твоя звезда мертва.

– А сколько вы живете?

– Очень долго, по сравнению с людьми. Если с нами не случается какая-нибудь беда.

– Значит, мы умрем раньше, – сделала неутешительный вывод Вега. – И что ты будешь без нас делать? – она шутливо ткнула Кайта в плечо.

– Буду скучать, – он улыбнулся.

– Похоже, тебя не очень-то расстроит наша смерть.

– Конечно, расстроит, ведь какое-то время мне будет вас не хватать. Но потом я тоже умру, и все изменится. Люди обычно непримиримо относятся к смерти, и это неправильно… Часто смерть печальна, но она никогда не страшна. Ведь это не конец. Это новое начало.

– Хотелось бы верить, – пробормотала Вега, вспоминая маленького Тему и слова людей из Полумесяца, пророчащие ей скорую гибель. Когда смерть была так близко, не получалось рассуждать, как Кайт.

Тернии по краям тропы сплелись так туго, что превратились в непреодолимые стены узкого коридора, изгибающегося через каждые несколько шагов. Сквозь узкие щели виднелись отблески светящихся шаров, но туда нельзя было просунуть даже палец, не говоря уже о руке. Веге подумалось, что никто их не достанет, и они так и будут сверкать между шипами, недосягаемые, пока не погаснут – маленькие звезды в своем крошечном неприступном мирке.

Естественный коридор выпрямился, и Веге показалось, что впереди выход из Затенения. Но они вышли на очередную поляну и остановились. У Веги вырвался восхищенный вздох.

Темно-синие тернии обступали пространство идеальным кругом. Земля внутри него мягко переливалась золотыми и серебряными искрами, будто кто-то широкой рукой разбросал всюду множество блесток. Из этих посверкивающих островков тут и там вырывались ветви, на концах которых светились фигурки, похожие на огромные снежинки. Мерное гудение сменилось тихим перезвоном.

– Что это? – спросила Вега, не в силах оторвать взгляда от этого поля чудесных фонариков.

– Эспериды. Мы питаемся ими, когда они созревают, но эти еще слишком малы. Красиво, правда?

– Не то слово, – прошептала Вега.

Она не выдержала нахлынувших чувств и снова взяла Кайта за руку. Он не шелохнулся. «Но он ведь не вырывается», – попыталась Вега успокоить себя. Кайту не было все равно. В то же время, что-то его сковывало.

– Я тебе не нравлюсь? – тихо спросила Вега. – Если да – так и скажи. Я пойму.

– Дело не в этом, – помедлив, ответил Кайт. – Есть кое-что, что тебе нужно знать.

– Я знаю, Ден сказал, что ты… Ну… Не такой, как мы.

– И это тоже. Но я сейчас не об этом.

– А о чем?

Кайт по-прежнему отводил взгляд.

– Ты слышала, что Сетрат сказал о Луране?

– Ну и что? Ты же хотел как лучше.

– Возможно, все было не совсем так. Возможно, это не все. Возможно, я сделал что-то еще.

– Например?.. А вообще, знаешь, мне все равно, – твердо сказала Вега. – Даже если ты уничтожил целую галактику. Я не могу перестать о тебе думать, хоть убей. У меня рука заледенела, а внутри тепло.

– Правда? – Кайт наконец посмотрел на нее.

– Конечно. Зачем мне врать?

Кайт не отводил от нее глаз. Вега была почти оглушена собственным сердцебиением, а он вдруг наклонился и легонько коснулся пальцами ее щеки. По лицу тут же поползли ниточки обжигающего холода, но это было самое приятное, что Вега когда-либо чувствовала.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – тихо сказал Кайт. – Но лучше нам обоим забыть об этом. Пойдем, вернемся к Денебу.

Он повернулся и первым зашагал назад. Вега на мгновение замерла. «Я знаю, о чем ты говоришь… Нам обоим…» Неужели Кайт хотел сказать, что чувствует то же самое? И при этом предлагает просто забыть об этом!

«Ну нет, – подумала Вега, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. – Не так быстро!»

– Подожди! – она нагнала Кайта и придержала его за край плаща. Он остановился. – Ты меня не поцелуешь?

– Что? – Кайт посмотрел на нее так, словно не понял, о чем она говорит.

– Ты меня не поцелуешь? – терпеливо повторила Вега и приложила пальцы к своим губам. – По-настоящему.

– Нет. Если я это сделаю, ты перестанешь дышать.

– Серьезно? – Вега не сдержала разочарования.

– Да, – сказал Кайт без тени усмешки. – Твое дыхание начнет замедляться, пока совсем не остановится.

– То есть я умру?

– В некотором смысле.

– Что значит «в некотором смысле»? – не поняла Вега.

– Больше я ничего не могу сказать, – отстраненно проговорил Кайт.

Он сказал это так же, как когда говорил о волновой болезни, и возобновил прерванный путь. Вега поняла, что больше от него ничего не добиться, и поцелуи у служителей, к сожалению, совсем не то, что у людей. Тем не менее, Вега с недоумением поймала себя на мысли, что готова рискнуть.