Звезды примут нас

А значит, всего через месяц, если, конечно, ничего не стрясётся, он обнимет Нину! И не в сновидениях (весьма, далёких от того, чтобы назваться приличными), а вживую, вот этими самыми руками. И — никаких орбитальных отелей с видом на Землю! Спасибо, конечно, её руководству, но о такой перспективе даже думать не хочется. Не то, чтобы космос Диме надоел, но… отпуск есть отпуск, и его надо провести под голубым небом, ощущая под ногами, желательно, босыми, твёрдую, тёплую, слегка влажную после дождя землю. А космические виды… он ещё успеет на них наглядеться.

Дима, наконец, решился — открутил крышку тюбика, нажал, понюхал, а потом лизнул выползшую червяком густую, тёмно-красную пасту. А ничего, вкусно и борщом пахнет почти по-настоящему. Помнится, Нина рассказывала в одной из радиограмм, что специально заказала некоторое количество «борща украинского» для ресторана в своём «Джемини-Хилтон». Невесомости там нет, зато пасту можно выдавливать из тюбика на крошечный ломтик поджаренного чёрного хлеба, посыпать тёртым чесноком, зеленью и стружками мороженого сала, и подавать в таком виде как изысканную закуску-канапе к аперитиву или крепкому алкоголю. Новинка пользуется среди гостей орбитального отеля сумасшедшей популярностью, и некоторые земные рестораны уже связывались конфиденциально с Ниной, суля большие деньги за рецепт. Она не ответила — предпочитает подождать, догадаются ли они сами, в чём тут секрет?

На то, чтобы расправиться с двумя третями тюбика ушло минут десять. Добить — или отправить в мусорный бак? Дима в задумчивости покрутил на руке персональный браслет. Строго говоря, носить его здесь нет ни малейшей необходимости — диспетчерская «Лагранжа» ещё не заработала, и хитрое устройство пока не подключено к сети. Но — привычка есть привычка, к тому же эта штука заменяет сразу и наручные часы, и переговорное устройство.

Браслет пискнул и едва слышно зажужжал, щекоча кожу на запястье. Ну вот, скривился Дима, накаркал… не дадут человеку спокойно поесть! Но — покорно надавил клавишу.

— Ветров, ты где? Ищу тебя, ищу…

..Леднёв! Не было печали…

— Я в столовой, обедаю. А ты мне мешаешь. — сварливо ответил Дима. Он вдруг понял, что совершенно не хочет разговаривать сейчас с астрофизиком. Не то, чтобы он что-то против него имел — Валерка хороший парень, просто сил не было выслушивать очередную полную энтузиазма речь о поисках треклятого «обруча»,

— Потом доешь. — бодро отозвался астрофизик. — Бросай всё и сыпь в малую кают-компанию. У нас тут семинар, тебе будет интересно послушать.

«Вот ни чуточки!» — едва не огрызнулся Дима, но сдержался. В конце концов Леднёв не виноват, что сегодня он встал не с той ноги… вернее вылез из спального кокона, потому что — как, скажите на милость, вставать в невесомости?

… а видеть его хочется ещё меньше, чем слышать…

Он вздохнул, выдавил в рот остатки «Борща украинского», запил водой из пластиковой груши. Отправил пустую тару в мусоросборник, оттолкнулся от стула и поплыл к выходу. Хочешь-не хочешь, а надо идти. Люди ждут, неудобно…

Дима вплыл в кают-компанию и первое, что он там увидел — Валеру Леднёва, висящего возле закреплённой на стенке матовой стеклянной доске, исчерченной какими-то схемами. Астрофизик, поймав его взгляд, скорчил недовольную мину и показал глазами в угол — там отблёскивала в свете газосветной лампы лысина начальника станции.

— Если вкратце, то физика процесса примерно такова…. — заговорил Валера. Дима огляделся; в помещении, кроме него, набилось ещё человек пятнадцать, в том числе и из других подразделений, послушать о поисках инопланетного артефакта хотелось многим. — Как всем здесь, конечно, известно, «тахионное зеркало», называемое иначе «горизонтом событий» присутствует не только в точке старта. Оно возникает и в финиш-точке, правда, на очень короткий промежуток времени, измеряемый микросекундами.

Дима, как и все присутствующие, закивал. Любому из них не раз доводилось видеть прибытие очередного грузового контейнера или пассажирского лихтера: в пустоте вспыхивает на неуловимое мгновение ртутно-серебряный диск, и — хлоп! — из него, словно пробка из бутылки, выскакивает «посылка».

— … я имею основания полагать, что на гипотетический «звёздный обруч» воздействует именно этот микросекундный энергетический импульс. И чем ближе находится точка выхода, тем сильнее будет указанное воздействие. Если вкратце, то зависимость от расстояния описывается функцией…

И он принялся черкать жировым карандашом по стеклянной доске — мел на «Лагранже» находился под запретом, из-за его неистребимой способности крошиться.